Как и прежний посланец, он развернул пергамент, к которому была прикреплена печать герцога Орлеанского, и, после почтительного поклона, прочел внушительным голосом следующее:
«Именем его высочества Людовика Французского, герцога Орлеанского, сюзерена кастелянства де Боте и причисленных к нему владений, Обер ле Фламен, ленник его по поместью Кони, обязуется немедленно прислать в замок де Боте Мариету д'Ангиен, на которой он женился, при благосклонном покровительстве герцога Орлеанского, которому, согласно обычаю, он должен предоставить право первой ночи».
– Кровь и смерть! Ты лжешь! – заревел Обер.
– Я не лгу: я исполнил свое поручение. Мариета в ужасе подалась назад.
– Герцог неспособен на такую мерзость, – продолжал Обер.
– Позвольте, мессир, – вмешался бальи внушительным тоном, – подобные разговоры здесь совсем неуместны. Это обычай столь же древний, как и монархическая власть, и вы можете пользоваться им в отношении ваших вассалок… одно другим вознаграждается.
– Нет, нет! Этого быть не может, и притом герцога теперь нет в замке… Это какая-нибудь подлость сенешаля.
– Герцога в замке теперь нет, это правда… но он завтра прибудет, – возразил посланный, которому присутствие бальи придавало смелости.
– И ты пришел сюда по его приказанию?
– По приказанию его светлости, – вот его печать, вот герб его.
Обер взял пергамент, развернул его, разорвал, растоптал ногами и ударил слугу в лицо.
– Отнеси ему это, – кричал он, бросая клочки в лицо посланному.
– Вам легко бить бедного слугу, который только исполнил свою обязанность: но за мною едет сенешал, он подтвердит мои слова.
– Клянусь святым моим патроном, пусть он придет сюда. Не бойтесь ничего, сударыня.
– Мессир! – прошептала Мариета дрожащим голосом, не подвергайте себя такой опасности… обещайте… сделайте вид, что вы согласны!
– Не бойтесь, говорю вам! Вассалы, вы обязаны повиноваться мне!.. Я надеюсь на вас!
Крестьяне, разгоряченные вином, увлеченные воинственной осанкой своего господина, крикнули с энтузиазмом: «Так! Так!»
– Ого-го! – пробормотал бальи, – это уже пахнет бунтом!
И, посмотрев в окно, прибавил:
– Мессир, поверьте мне, покоритесь, пора уж: вот и сенешал с отрядом стрелков.
– Покориться!.. Никогда! И, обратясь к вассалам:
– Эй! Друзья мои, у кого есть сердце, послужите вашему господину. Долой сенешала! Долой похитителя чести!
– Так, так! Вон отсюда сенешала! – крикнули несколько пьяных голосов.
Большая же часть не решалась и молчала, охлажденная видом сенешала, который входил уже в дом.
– Слушайте, стрелки, – сказал сенешал своему конвою, – здесь не понадобятся ни секиры, ни пики: ослабьте луки и пики, и бейте просто деревом этих мерзавцев, которые, честное слово, все пьяны.