– Мессир! – начал опять пастушок, обращаясь к бывшему пастуху, – если бы я смел дать вам совет…
– Говори.
– Я бы посоветовал вам обвести вокруг себя три раза круг и крикнуть: «Могущественный господин Сатана, прошу вас, явитесь ко мне на помощь». Он придет.
Суеверный Обер покачал головой; совет ему понравился; однако, в ярости, он протянул сжатый кулак и сказал:
– Я сам Сатана и наделаю страшной чертовщины.
Пастушок не стал ждать благодарности: он испугался и дал тягу.
«Колдунья, полночь бьет! Метлу свою седлай
И на поляну в лес скорее поспешай —
Над дубом вековым уж шабаш весь собрался,
И на козле верхом сам Сатана примчался».
Оставшись один и уже на ногах, Обер ле Фламен толкнул одну дверь и, сдернув толстый слой паутины, вошел в залу, уцелевшие окна которой не давали прохода воздуху, свободно гулявшему в других комнатах, отчего здесь сильно пахло плесенью. Если стекла и были целы, то их покрывал такой слой грязи, что дневной свет не проникал сюда вовсе. Обер, человек, как нам известно, суеверный, чувствовал себя не совсем хорошо среди этой темноты, сопровождаемой еще удушающим запахом. За минуту до того храбрый, теперь колосс дрожал как ребенок. Перед его отуманенными глазами носились тени, принимавшие различные очертания. Одно мгновение ему казалось, что он видит Мариету и сенешала. Он кинулся схватить одну, ударить другого, но поймал только пустое пространство. Вне себя от ярости, он треснул другую дверь так, что она разлетелась, и через нее вошел уже в очень большую комнату, в старину служившую залой вассалов. Здесь ему показалось будто пахнет серой, что, как известно, и составляет атмосферу шабаша.
– О, – прошептал он с ужасом, потом, вдруг прибавил:
– Ну что же! Если я увижу Сатану, я буду просить его отомстить за меня! Долой этот страх, недостойный меня! Я отдам душу мою за жизнь этого подлого герцога! Презренный! Он теперь может быть сжимает в объятиях мою красавицу Мариету. Довольно! Я не отступлю.
Он очертил вокруг себя волшебный круг и произнес дрожащим голосом:
– Господин Сатана, прошу вас явиться ко мне на помощь.
Потом он стал прислушиваться, в ушах у него звенело, но ни одного ясного звука не было слышно.
– Однако, – прошептал он, – достоверно известно, что в аду слышат все проклятия, точно также как на небе слышна каждая молитва.
Он прошел несколько шагов, разминая дрожащие ноги, и повторил уже громче:
– Господин Сатана, прошу вас явиться мне на помощь!
Вдруг – о чудо! Ему показалось, что в отдалении блеснул свет, будто блуждающий огонек.
– Не блестит ли это алмаз, который Сатана носит во лбу? – сказал он сам себе, не попадая зуб на зуб от страха.