Радзинский вернулся как раз в тот момент, когда душевные терзания фельдфебеля достигли апогея. Штурмбанфюрер был чем-то сильно раздражен и смотрел на Рихарда без всякого дружелюбия. У Рильке разом пропал аппетит.
– Рейхсфюрер наложил запрет на новые визиты к Зверю.
– Но почему? – осторожно полюбопытствовал Рильке.
– Потому что вслед за вашей экспедицией в заповедные места были отправлены еще три, и все они утонули в болоте. Придется ждать зимы. Возможно, тогда нам удастся добраться до лабиринта.
– Какого лабиринта? – удивился Рильке.
– Неважно, – отмахнулся Радзинский. – Я имею в виду Горюч-камень. Собирайтесь, Рихард. Ваше лечение закончилось. Месяц мы проведем в Берлине, а потом вас отправят к новому месту службы.
Сердце Рильке оборвалось. Он почти не сомневался, что его отправят на Восточный фронт. Из него выудили всю информацию, и теперь он никому не нужен. До Горюч-камня сотрудники Аннанербя доберутся и без него. А Рихард теперь отработанный пар, свидетель, от которого следует избавиться как можно быстрей. И хорошо если штандартенфюрер фон Кнобельсдорф ограничится только фронтом, а не контрольным выстрелом в затылок.
– Я забыл отметить в отчете одну очень важную деталь, господин штурмбанфюрер.
– А именно?
– Зверь влил в меня по меньшей мере сто граммов своей крови.
– Каким образом?
– Она капала с его руки прямо мне в рот. Я до сих пор помню ее солоноватый вкус.
– А зачем он это сделал?
– Вероятно, для того, чтобы вернуть меня к жизни. Я ведь был ранен.
– Бросьте сочинять, Рильке, – нахмурился Радзинский. – Когда наши люди обнаружили вас в Световидовке, на вашем теле не было ни единой царапины.
– Тогда откуда у меня на груди взялся этот шрам? Я ведь только дважды участвовал в боевых действиях. Но в первый раз мне действительно повезло.
– Я проверю ваш послужной список, фельдфебель Рильке, и если вы не солгали, то доложу об этом господину Кнобельсдорфу. Что еще вы упустили из виду?
– Потенцию, господин Вацлав, – понизил голос почти до шепота Рихард. – У меня сильно возросла потенция.
– Ах да, – припомнил Радзинский, – мне сказали, что вы соблазнили жену садовника. Не ожидал от вас такой прыти, Рихард.
– Я думаю, это последствия, господин штурмбанфюрер.
– Последствия чего?
– Я имею в виду свой контакт со Зверем.
Радзинский откинулся на спинку стула и окинул удивленным взглядом съежившегося Рильке.
– Вы и сиделку соблазнили, Рихард?
– Так точно, господин штурмбанфюрер. Это выше моих сил.
– Что еще?
– Более ничего.
– Скажите, Рихард, а фон Бюлов ничего вам не рассказывал о своих предках?