На щеках и подбородке Дэвида уже пробивалась щетина, и от этого каждое его прикосновение к разгоряченной коже сопровождалось тысячей крошечных уколов, проникающих до самой глубины ее существа и заставляющих Кэрол извиваться от болезненного наслаждения.
Его губы сомкнулись вокруг напряженного соска. Она ответила на эту ласку протяжным стоном, и ее голова запрокинулась сильнее.
Но Дэвид не торопился. Он покрыл поцелуями ее живот, спускаясь все ниже, пока не достиг внутренней поверхности бедер. По мере того как его губы приближались к заветному уголку тела, дрожь, сотрясающая ее, становилась все сильнее, и когда он наконец добрался до цели, Кэрол вскрикнула...
Когда прошел первый восторг, она протянула к нему все еще дрожащие от пережитого наслаждения руки и чуть слышно попросила:
– Сейчас, пожалуйста...
И снова он не замедлил откликнуться на ее просьбу. Одним мощным движением Дэвид вошел в нее, заполнив собой целиком. Два тела слились в одно, двигаясь в доступной лишь им гармонии. Их губы снова встретились, следуя тому же всепоглощающему ритму. И на всем свете не осталось больше ничего, кроме головокружительного ощущения торжества, наполнившего душу Кэрол ярким светом.
Еще одно движение, еще одна мучительно-сладкая волна – и Дэвид замер, наблюдая, как она стонет и извивается под ним. Затем его глаза закрылись, по телу прошла длинная, тягучая судорога – и время остановилось...
Мало-помалу начали возвращаться звуки, запахи и цвета. Ночной ветерок залетел в окно, смывая капельки пота с разгоряченной кожи. Из динамика снова звучала музыка.
Дэвид шевельнулся, и Кэрол почувствовала, что перестала быть с ним одним существом.
Сказка закончилась.
– Прости меня, Кэрол.
Она ожидала чего угодно – признания, восхищения, благодарности, – но только не извинений. Извинения были последним, чего-ей хотелось бы услышать.
Дэвид встал, неторопливо поправляя одежду. Каждая черточка его лица выражала полнейшее самообладание.
Как ему удается оставаться таким сдержанным и хладнокровным после того, что только что произошло? А она, Кэрол, чуть не захотела отдать ему всю себя без остатка.
Стараясь не показать, насколько разочарована, Кэрол выдавила улыбку и сдавленно произнесла:
– Правило номер один: никогда не извиняйся после секса. Это безнадежно портит все удовольствие.
Он наклонился к ней.
– С тобой все в порядке?
– Разумеется.
– Видишь ли, я не был готов к тому, что случилось.
Действительно, захваченные неожиданным могучим порывом, они не подумали о мерах предосторожности.
Кэрол махнула рукой, надеясь, что выглядит достаточно уверенной.