Судно, видимо, в последний раз заскрипело, нос его задрался, затем стал уходить под воду медленно, со зловещим шелестом, сопровождавшим его погружение, шипением, когда вода гасила бушевавший огонь. Последними под водой исчезли буквы на носу судна, составлявшие его название: «Двойка».
Шлюпка потихоньку дрейфовала по темному и спокойному морю. Хэнк зажег с помощью безопасной спички маленький фонарь. Это была одна из тех современных ламп, которые при ровном давлении могут работать даже в шторм. Однажды Хэнк видел, как люди ловили рыбу с по – мощью такого освещения.
– Меня зовут Маргарет Хантингтон Смит.
«Ах вот оно что! У нас три имени».
Он молча поднял фонарь и воззрился на блондинку. Мокрая с головы до ног, она тем не менее выглядела чудесно. Просто красавица! Пожалуй, теперь особенно. Можно было любоваться ее телом сквозь мокрую одежду. Однако все свежие идеи, с которыми он носился, глядя на мадам Смитти, испарились, когда дети уцепились за нее на судне. Он переводил взгляд с нее на детей. Все сидели. нахохлившись и завернувшись в сухие одеяла и парусину. Малютку она тоже держала на коленях в сухом одеяле. Фонарь отбрасывал янтарный свет на обращенные к нему лица. На всех было написано трогательное ожидание.
Он даже отвернулся и посмотрел на окружавшее его черное море и ночное небо. Правда, он, естественно, ничего не увидел, кроме кромешной тьмы, как будто судьба бросила их, чтобы посмотреть, смогут ли они выжить. Он-то знал, как выживать. Черт, он только этим и занимался всю жизнь. Да, он сумеет позаботиться о себе. Но женщина! Да еще трое детей! Они никак не вписывались.
– Отец мой?.. – Она ждала, что он как-то представится, и смотрела на него в упор.
Хэнк мысленно выругался. Он совсем забыл про сутану и шляпу священника. Он срочно сделал вид, что возится с фонарем и не слышит. Она чуть-чуть подождала, затем взглянула на море.
– Когда я уезжала, то думала, что это будут каникулы, праздник, – сказала она задумчиво, как будто рассуждая вслух.
Хэнк резко хохотнул:
– Полагаю, можно и про меня так сказать, что у меня здесь были каникулы.
Она снова посмотрела на небо, затем на детей. У нее был какой-то потерянный вид, когда она смотрела на детей.
На днище шлюпки он нашел небольшую мачту и стал ее устанавливать. Несколько минут повозившись с такелажем, он спросил, показав на детей:
– Где их отец?
– Умер, – с горечью ответила маленькая девочка.
Хэнк внимательно посмотрел на нее. Она, не опуская взгляд, уставилась на него.
– Сколько тебе лет, малютка?
– Я – Лидия, и совсем не маленькая, – сказала она, упрямо вздернув подбородок. – Мне – одиннадцать. – Она натянула одеяло повыше. Она была рассержена, вся раскраснелась и, отведя глаза в сторону, сказала: – Наша мама тоже умерла. Все умерли.