Я не могла отвести взгляд, даже когда почувствовала, что художник подошел ко мне сзади.
– Это... что-то, – сказала я, не оборачиваясь.
– Что-то?
Да, я, хозяйка художественной галереи, была поражена. Не потерять бы голову. Картина была потрясающая.
– Она столь же хороша, как и все остальные твои работы, которые я видела, – пояснила я.
– Как одна вещица в холле у Граутов?
– Можно сказать и так. А все эти скульптуры во дворе – они тоже твои, надо полагать?
Он засмеялся, на этот раз не неприятно, и развернул меня к себе. И сразу вся его шокирующая дикость, лившаяся с картины, оказалась передо мной. Он излучал физическую мощь. Его лицо сплошь состояло из жестких плоскостей, красивое и в чем-то даже пугающее, без единого намека на мягкость. На нем была черная футболка, открывавшая рельефную мускулатуру загорелых рук, а джинсы так сидели на его бедрах, что я удивилась, как мне могло прийти в голову, что он голубой.
Он оглядел меня с головы до ног, как будто решая, хочет ли купить. Потом криво усмехнулся и отступил на шаг, чтобы получше рассмотреть меня. Разглядев, он удивленно поднял брови.
Боюсь, я могла упустить одну малюсенькую деталь. Да, сейчас я об этом сожалею, но, вероятно, утром я купила непростительно непристойную вещь (ладно, не одну) в «Саксе». Собираясь в южный Уиллоу-Крик смотреть картины Сойера, я оделась в этот непристойный наряд, воспользовавшись отсутствием Кики, которая бы меня жутко критиковала.
– Джинсы?
Я пожала плечами.
На мне были облегающие джинсы-клеш, прозрачная белая туника, расшитая по линии выреза переливающимся металлическим бисером, и высокие клиновидные каблуки, какие носят разбитные старшеклассницы. В то время как Никки превращалась в меня, я быстро становилась похожей на Никки.
Его улыбка стала шире, сердце у меня при этом затрепетало (на самом деле), и он кивнул.
– Тебе следует почаще носить джинсы. Ты чертовски сексуально в них выглядишь.
Есть множество комплиментов, которые я привыкла слышать. «Ты изумительно красива». «Твоя улыбка освещает все вокруг». «Твой жемчуг безупречен». Но «Ты чертовски сексуальна» – не из них. Пусть он был новым и даже приятным, тем не менее я почувствовала себя неловко.
– Ну, да...
Он снова ухмыльнулся:
– Ты любишь так отвечать, да?
– Ну, да... то есть, да... ну...
Он лишь усмехнулся, откинул назад волосы и дал мне передышку:
– Итак, чем я обязан твоему визиту?
«Займись со мной сексом прямо сейчас». Шутка. На самом деле мне не пришло это в голову – по крайней мере, в тот момент.
– Я пришла обсудить выставку.
– Ах, выставку? – Похоже, он не поверил.