И вот, наконец, он почувствовал, что сможет сосредоточиться на задании. Он просто не должен вспоминать о ее искаженном страхом лице, о длинных голых ногах, о том, как она сопротивлялась. Он должен получить от нее информацию и уйти. Но на протяжении всей своей жизни ему еще ни разу не удавалось сделать так, чтобы разум взял верх над эмоциями.
Придя домой, Джинни сразу же набрала номер полиции. Она знала, что Миш на работе не будет, и оставила ей сообщение с просьбой немедленно перезвонить.
– Вы вроде бы уже оставляли такое сообщение сегодня, только чуть раньше? – спросил ее дежурный.
– Да. Но у меня появилась новая информация. Очень важная.
– Что ж, сделаю все возможное, – сухо ответил голос на том конце линии.
Затем она позвонила Логанам, но там никто не ответил. Наверное, Стив с Лорейн сейчас у адвоката, пытаются добиться освобождения Чарльза. Стив обязательно позвонит ей сам, как только у него будет время.
Жаль, что его нет. Ей не терпелось сообщить ему приятные новости.
Но вскоре Джинни почувствовала, как хорошее настроение улетучивается. Она вновь задумалась о будущем, которое не сулило ей ничего хорошего. Как она будет жить без работы, без денег? Как помочь маме?
Чтобы немного отвлечься от печальных мыслей, она решила сделать яичницу. Разбила три яйца, поджарила на сковородке мелко нарезанный бекон, который купила еще вчера для Стива. Когда яичница была готова, с аппетитом стала есть ее с тостами, запивая кофе. Она уже складывала тарелки в посудомоечную машину, когда в дверь позвонили.
Джинни сняла трубку домофона:
– Алло?
– Джинни? Это Стив.
– Входи! – обрадованно воскликнула она.
На нем был хлопковый голубой свитер под цвет глаз, и весь он был такой хорошенький и чистенький, что хотелось его расцеловать. И она поцеловала его в губы и крепко обняла, прильнув к нему всем телом. Его рука скользнула ниже, ухватила ее за ягодицу, еще плотнее прижала к себе. Сегодня от него пахло иначе: наверное, использовал лосьон после бритья с запахом трав. И губы на вкус показались другими, немного горьковатыми, точно он пил крепкий чай.
Наконец Джинни высвободилась из его объятий.
– Давай не будем спешить, – задыхаясь, пробормотала она. – Входи, садись. Мне надо так много тебе рассказать!
Он сел на диван, Джинни пошла к холодильнику.
– Вино, пиво, кофе?
– Пожалуй, вино.
– Думаешь, оно еще ничего?
Что, черт возьми, она хотела этим сказать? Думаешь, оно еще ничего?
– Не знаю, – ответил он.
– Погоди, сколько прошло времени с тех пор, как мы его открыли?
Ага, теперь ясно. Они открыли бутылку, но не допили до конца. Она заткнула ее пробкой и убрала в холодильник и вот теперь думает, что оно прокисло. Я должен что-то ответить.