– Амальтея, я ваша дочь.
Маура замерла в ожидании реакции. Она дрожала от нетерпения. Ей казалось, что они одни в этой комнате, она уже не замечала ни какофонии детских голосов, ни грохота автомата, ни скрипа стульев. Центром ее вселенной стала эта измученная, разбитая женщина.
– Вы можете посмотреть на меня? Пожалуйста, посмотрите на меня.
Наконец голова медленно поднялась – рывками, как у заводной куклы с ржавым механизмом. Нечесаные волосы упали с лица, и взгляд ее глаз остановился на Мауре. Непостижимые глаза. Маура не видела в них ничего, в них не было осознанности. Не было души. Губы Амальтеи дрогнули, но беззвучно. Очередная судорога, непреднамеренная, бессмысленная.
Мимо проковылял маленький мальчик, от которого пахнуло мокрым памперсом. За соседним столом помойного вида блондинка в арестантской робе, закрыв лицо руками, тихо всхлипывала, а сидевший напротив мужчина безучастно наблюдал за ней. В комнате свиданий разыгрывались десятки семейных драм; Маура была всего лишь одним из действующих лиц.
– К вам приезжала моя сестра Анна, – сказала Маура. – Она похожа на меня. Вы ее помните?
У Амальтеи задвигались челюсти, словно она пережевывала пищу. Воображаемую пищу, вкус которой могла оценить только она.
"Нет, конечно, она не помнит, – подумала Маура, в раздражении разглядывая безучастное лицо Амальтеи. – Она вообще не соображает, кто я и зачем я здесь. Я кричу в пустоту, а в ответ слышу лишь эхо".
Решив добиться хоть какой-то реакции, Маура произнесла с нарочитой жестокостью:
– Анна мертва. Ваша вторая дочь погибла. Вы знаете об этом?
Никакого ответа.
"Какого черта я настаиваю? У нее явно не все дома. Глаза совершенно пустые".
– Хорошо, – сказала Маура. – Я приду в другой раз. Может, тогда вы поговорите со мной. – Вздохнув, Маура поднялась из-за стола и стала искать глазами надзирательницу. Та была в другом конце комнаты. Маура подняла руку, чтобы махнуть ей, когда вдруг услышала голос. Вернее, еле слышный шепот:
– Уходи.
Маура потрясенно уставилась на Амальтею, которая сидела все в той же позе и с отсутствующим взглядом шамкала губами. Маура медленно опустилась на стул.
– Что вы сказали?
Амальтея подняла на нее взгляд. И на мгновение в нем появились признаки сознания. Проблеск разума.
– Уходи. Пока он тебя не увидел.
Маура оцепенела. Мурашки пробежали у нее по спине, и волоски на затылке встали дыбом.
За соседним столом по-прежнему плакала блондинка. Мужчина, навещавший ее, встал из-за стола и сказал:
– Мне очень жаль, но ты должна смириться с этим. Ничего не поделаешь. – Он развернулся и пошел прочь, возвращаясь в свою жизнь на воле, где женщины носят красивые блузки, а не синие арестантские рубахи. Где запертые двери можно открыть поворотом ключа.