– Вы проснулись, – сказал он.
– Вы говорили с моим мужем? Когда он собирается заплатить вам?
– Как вы себя чувствуете?
– Почему вы не отвечаете на мои вопросы?
– Ответьте сначала на мой.
– О, я чувствую себя просто превосходно!
– А как малыш?
– У меня кончается еда. Мне нужно еще.
– Еды у вас достаточно.
– Простите, но здесь, в яме, сижу я, а не вы! Я умираю с голоду. Как вы получите деньги, если я умру?
– Успокойтесь, дамочка. Отдыхайте. Все будет хорошо.
– Но все совсем не так хорошо, как вам кажется!
Ответа не последовало.
– Эй вы! Эй! – закричала она.
Шаги уже удалялись.
– Постойте! – Она забарабанила по потолку. – Вернитесь! – Она стучала по дереву кулаками. Ее вдруг охватила страшная ярость, которой она никогда прежде не испытывала. Она завопила: – Вы не можете поступить так со мной! Я же не животное! – Когда заболели руки, она привалилась к стене, сотрясаясь от рыданий. Рыданий ярости, а не поражения. – К черту вас, – всхлипывала она. – К черту вас. И к черту Дуэйна. И будьте прокляты вы все, ублюдки!
В изнеможении она откинулась на спину. Закрыла рукой глаза, вытирая слезы. Чего он от нас хочет? Дуэйн уже должен был заплатить ему. Тогда почему я до сих пор здесь? Чего он ждет?
Ребенок брыкнулся. Она прижала руку к животу – успокаивающий жест, который должен был передать ее тепло малышу. Она почувствовала, как напряглось все внутри, и ей показалось, что прошла первая схватка. Бедняжка. Бедный...
Ребенок.
Она замерла, раздумывая. Вспоминая все разговоры, которые вела с незнакомцем. Ни слова о Дуэйне. Ни слова о деньгах. Полный бред. Если бы этот ублюдок хотел денег, ему следовало бы идти к Дуэйну. Но он ничего не спрашивает о муже. Он не говорит о Дуэйне. Что, если он даже не звонил ему? Что, если он и не требовал выкупа?
"Тогда чего он хочет?"
Фонарик постепенно угасал. Второй комплект батареек был на исходе. Оставалось еще два, а потом – кромешная тьма. На этот раз она не испытывала паники, когда лезла в пакет за свежими батарейками и вскрывала новую упаковку. Я уже делала это, я снова смогу. Она отвернула крышку фонарика, спокойно извлекла старые батарейки и вставила новые. Снова вспыхнул яркий свет – отсрочка перед долгой ночью, наступления которой она так боялась.
"Все умирают. Но я не хочу умирать в этом ящике, где никто не отыщет даже моих костей".
Экономь свет, экономь свет, сколько сможешь. Она выключила фонарик и лежала в темноте, чувствуя, как страх все сильнее сжимает ее в своих жестоких объятиях. "Никто не знает, – думала она. – Никто не знает, что я здесь".
Перестань, Мэтти. Возьми себя в руки. Ты можешь положиться только на себя.