Между тем в секционном зале Йошима начал отпиливать свод черепа. Казалось, звук, производимый движущимся лезвием при соприкосновении с костью, доконал Балларда. Он отвернулся от смотрового окна и принялся разглядывать коробки с перчатками разных размеров, расставленные на полках. Риццоли не сочувствовала ему. Стыдно такому мужественному с виду парню расклеиваться на глазах у женщины-полицейского.
Она сунула ему табуретку, а затем подвинула еще одну для себя.
– Мне сейчас тяжеловато подолгу стоять на ногах.
Баллард уселся, явно испытывая облегчение оттого, что можно не смотреть на пилу.
– Это ваш первый? – спросил он, кивая на живот.
– Ага.
– Мальчик или девочка?
– Не знаю. Мы будем рады в любом случае.
– Я тоже так думал, когда родилась моя дочь. Десять пальчиков на руках и десять на ногах – вот все, о чем я мечтал... – Он немного помолчал и с трудом сглотнул, когда снова заработала пила.
– И сколько сейчас вашей девочке? – спросила Риццоли, пытаясь отвлечь его.
– Четырнадцать, из молодых да ранних. Теперь нам уже не до смеха.
– Да, трудный возраст.
– Видите, сколько у меня седых волос?
Риццоли рассмеялась.
– Моя мама тоже всегда так делала. Показывала на свою голову и говорила: "Эти седые волосы – на твоей совести". Должна признаться, в четырнадцать лет я не была ангелом. Что поделаешь, переходный возраст.
– Да, и к тому же у нас свои проблемы. В прошлом году мы с женой разъехались. Кэти разрывается между нами. Двое работающих родителей, два дома.
– Должно быть, это очень тяжело для ребенка.
К счастью, пила смолкла. Риццоли видела, как Йошима отделяет свод черепа, а Бристол осторожно достает из черепной коробки мозг. Баллард не смотрел в секционный зал, сосредоточив внимание на Риццоли.
– Трудно, наверное, да? – произнес он.
– О чем вы?
– Работать в полиции. Ну, в вашем положении.
– По крайней мере теперь никто не заставляет меня вышибать двери.
– Моя жена только начинала работать в полиции, когда забеременела.
– Она тоже из ньютонского управления?
– Нет, из бостонского. Ее хотели сразу же отстранить от дежурств. Но она сказала, что беременность имеет свои преимущества. Преступники становятся любезнее.
– Преступники? Со мной они не любезничают.
В соседней комнате Йошима уже зашивал труп, орудуя иглой и кетгутом, словно портной смерти, который оттачивает свое мастерство не на полотне, а на мертвых человеческих тканях. Бристол снял перчатки, помыл руки и, тяжело передвигаясь, вышел навстречу посетителям.
– Извините, что заставил вас ждать. Вскрытие немного затянулось. У этого парня опухоли по всей брюшной полости, но он никогда не обращался к врачам. Что ж, в итоге достался мне. – Он протянул Балларду еще влажную мясистую руку. – Детектив, я так понимаю, вы пришли посмотреть наш огнестрел.