Я понимал, что этой назойливой женщине придется что-нибудь сказать, иначе от нее не отвязаться.
– Я даже не могу с уверенностью подтвердить это. Но если я кое-что сообщу тебе, мы отложим серьезную беседу?
Официантка подала заказ – горку промасленных оладий с крутым яйцом, а на ней положенные крестом два куска ветчины. Я взял соусницу и начал поливать кленовым сиропом и оладьи, и ветчину, и яйцо.
– Господи! – воскликнула Расселл. – После такой пищи у нас никогда не состоится серьезная беседа. Ты же себя губишь, Гарри!
Я улыбнулся официантке и пожал плечами, как бы говоря: "Ну что с ней поделаешь".
– За ее кофе платите? – спросила она.
– Да.
Официантка оставила счет и ушла.
– В следующий раз еще громче скажи, а то не все слышали, – сказал я Расселл.
– Извини, Гарри, но я не хочу, чтобы ты растолстел и сделался старым уродом. Ты мне нужен молодой и здоровый.
Я видел ее насквозь. Да она и не скрывала своих намерений, как не скрывали вчера молоденькие барменши свои соски.
– Ну как, договоримся? Я кое-чем делюсь с тобой, и ты отваливаешь. Идет?
Она отхлебнула кофе и произнесла:
– Идет.
– Просмотри свои вырезки об убийстве Анджеллы Бентон.
Кейша прищурилась, вспоминая.
– Ты не придала ему особого значения, но потом, после ограбления на съемочной площадке "Эйдолона"... Улавливаешь?
Она едва не свалилась со стула.
– Господи! – воскликнула Кейша громче, чем следовало. – Четыре жмурика – те самые?
– Трое. Четвертого увезли в больницу.
– Чей четвертый труп?
– Я сказал все, что мог. А теперь, с твоего позволения, я поем.
– Ну и ну, – протянула она. – Это же сенсация!
Я откусил кусок оладьи. Язык обожгла сиропная сладость.
– Здорово! – промычал я.
– Ну, я побежала. Спасибо за кофе.
– Подожди.
Я куснул еще раз и повернулся к ней с набитым ртом.
– Загляни в "Лос-Анджелес мэгэзин". В одном номере семь месяцев назад была напечатана прелюбопытнейшая статейка о четырех субъектах, владеющих самыми шикарными ресторанами в Голливуде. Их там называют Королями ночи.
Глаза у Расселл полезли на лоб.
– Шутишь...
– Какие уж тут шутки. Сама увидишь.
Она чмокнула меня в щеку. Раньше Кейша этого никогда не делала.
– Спасибо, Гарри. Я позвоню.
Я проводил ее взглядом и продолжал есть. Яйцо оказалось недоваренным и, разрезая, я размазал его по тарелке. Но все равно в те минуты мне казалось, что такой вкуснятины я в жизни не пробовал.
Я думал над словами Киз Райдер о различии подходов в двух эпизодах – на перевале Сепульведа и в баре "У Ната". Теперь я был убежден, что она права. Эти преступления задуманы и совершены разными людьми.