Первый теперь находился прямо подо мной. Он выстрелил и пробил решетку рядом с моим правым ботинком.
Я не колеблясь перевалился через поручень и обрушился на него. Мы оба упали на пол, и «Сципио» выпал из моей руки, невзирая на все мои старания удержать оружие. Человек пробормотал какую-то безумную ерунду мне в лицо и ухватился за отворот моей куртки. Я вцепился ему в горло и запястье его вооруженной руки, выбивая лазерный пистолет. Он дважды выстрелил вверх.
– Довольно! – скомандовал я, вкладывая в голос Волю и внедряя ее в сознание эйклоновской марионетки. – Брось это!
Что он и сделал покорно и словно удивленно. Псайкерские трюки часто сбивают с толку тех, на кого направлены. Пока он недоумевал, я сильно ударил его кулаком, оставив бандита валяться на полу без сознания.
Когда я нагнулся, чтобы подобрать «Сципио», меня снова вызвал Бетанкор:
– Эгида, изображение ястреба, Бесславный Ангел низвергнут.
– Шип принял. Возвращаемся к изображению сурового испытания, – ответил я и поспешил за своей жертвой.
Эйклон пробирался через верхние этажи к посадочной площадке, встроенной в наклонную крышу Молитвенника Два-Двенадцать. Наверху дул сильный ветер. Вместе с Эйклоном находилось еще восемь членов его банды, ожидавших орбитального челнока, который должен был унести их в безопасное место.
Им не дано было знать, что благодаря Бетанкору все их надежды на спасение горят синим пламенем посреди ледяной пустыни в восьми километрах к северу. Точное попадание.
А корабль, опускавшийся на посадочную площадку под покровом ночной снежной бури, рыча маневровыми двигателями, являлся моим боевым катером. Четыреста пятьдесят тонн брони – восемьдесят метров от острого носа до скошенной кормы – опускались на столбах голубого огня, все еще прижимая шасси к корпусу, словно паучьи лапки. Под похожим на клюв носом включились ряды прожекторов, озарив площадку и бандитов ярким белым светом.
Некоторые из еретиков в панике открыли огонь по катеру.
Это было именно то, чего сейчас больше всего желал Бетанкор. Он был разъярен, и все его мысли были о погибшей Виббен.
Орудийные турели на коротких крыльях развернулись и окатили площадку огнем, истребляющим все живое. Камень разлетался осколками. От преступников же осталось только мокрое место.
Эйклон оказался умнее своих людей и, как только в поле его зрения появился катер, побежал от площадки к люку.
Там-то он и столкнулся со мной.
Он удивленно открыл рот, а я заткнул его пистолетом Виббен. Уверен, ему хотелось сказать нечто важное. Но мне не хотелось слушать.