Две сорванные башни (Пучков) - страница 29

Лицо фашистского аса, рулившего свою машину на предельно малой высоте, выражало предельную сосредоточенность – он старательно нарезал круг за кругом над головами приникших к земле путников, стараясь углядеть место их схрона.

Неутомимый Шмыга продолжал портить воздух и настроение:

– У них глаз – алмаз, ухо – зверское! Сеня, стиснув зубы, зло посмотрел на хмыря и помахал кулаком перед носом паникера. Тот, в свою очередь, испуганно моргнул и поспешил исправиться:

– Но за тридцатник проведу легко.

Сеня отмахнулся от алчного проводника и наклонился к Федору, голова которого лежала у него на коленях.

– Че, Михалыч, опять захорошело?

Федор не удостоил своего верного оруженосца ответом. Впрочем, поручиться за то, что он хотя бы услышал вопрос, было совершенно невозможно.

Самолет в последний раз просвистел над самыми головами, задевая брюхом камыши, и, резко набрав высоту, вскоре превратился в точку на горизонте, которая быстро пропала из виду.

Шмыга выбрался из-под куста, разминая затекшие конечности:

– Керосин у фашиста кончился. На дозаправку, гад, полетел. Помню, одна такая падла аж до Красной площади долетела., Руст-Шруст… запамятовал… вот ведь хохма была…

I'll be back.

Губернатор Калифорнии

Делай с нами, делай как мы, делай лучше нас.

Девиз общества анонимных алкоголиков

Агроном, Лагавас и Гиви, пробиравшиеся по следам двух безвременно утраченных карапузов через мрачный и, прямо скажем, странноватого вида лес, беспрестанно крутили головами, словно надеялись за соседним кустом найти прикорнувших поспать Чука с Геком.

Лес выглядел так, будто за каждым стволом здесь поджидала лихая банда форменных упырей и головорезов, уже вырезавших все живое в округе и оттого с еще большим желанием караулившая на местных тропинках «свежее мясцо».

Здесь царил вечный полумрак – солнечный свет практически не проникал к подножию огромных деревьев, надежно укрывавших от него разнообразную «неформальную» растительность – бледные и чахлые кусты, мощные лианы и вездесущий мох.

Гиви, более всех привычный к лазанию по всяким стремным местам, не гнушался жрать всякую дрянь, растущую в местных чащобах, прихватывая по пути то какую-то белесую ягоду, то грибообразный нарост с поваленного дерева, а если что, то не гнушаясь и замшелой шишкой, случайно попавшейся под ноги. Его спутники только укоризненно посматривали на гнома да покачивали головой.

Остановившись у очередного куста, ветки которого украшали явно незрелые ягоды, Гиви отправил в рот добрую пригоршню продукта, от которого у него моментально свело скулы, – недомерок сморщился, прищурил один глаз и недовольно крякнул: