– Мы – известные народные целители. Снимаем венец безбрачия, выводим из запоев.
Синячина в трико пуще прежнего заверещал своему хозяину на ухо, едва не кусая того в мочку на манер Тайсона:
– Зубы заговаривают.
Домохозяин, наконец-то выпавший из коматозного состояния в «бодрозалупанское», не стал оценивать обстановку, а просто брякнул кулаком по столу и заплетающимся языком отмел все инсинуации по своему поводу еще на двадцать лет вперед:
– Я вот что-то не пойму, понимаешшшшь, кто это тут у нас в запое?
Алкаш в спортивно-оздоровительном прикиде аж икнул от удовольствия:
– Мощно задвинул, внушает.
Вдохновленный поддержкой «вышестоящих инстанций», он двинулся навстречу «медицинской» бригаде, вполне резонно порешив, что дело сделано и пора гнать взашей надоедливых выскочек:
– Спасибо, конечно, за беспокойство. Только не при деньгах мы сегодня, чтобы с докторами разговаривать.
Прихватив по пути наполовину распитую пол-литру, он попытался всучить ее гостям в качестве компенсации за «неприемный день», но Пендальф отодвинул алканавта в сторону и двинулся к уже успевшему задремать атаману:
– И тем не менее сейчас состоится презентация. Пенсионерам лечение бесплатно, студентам и беременным девушкам скидка пятьдесят процентов. Беременные девушки-студентки по законам математики приравниваются к пенсионерам.
Потерявший равновесие хмырь в трико растянулся на полу и, почувствовав себя несправедливо обиженным, принялся верещать на всю залу:
– Милиция! Гоните шарлатанов!
И без того настороженно наблюдавшие за происходящим чоповцы ринулись демонстрировать неутомимую силу «Нежности».
Гиви, Агроном и Лагавас, прикрывавшие Пендальфу спину, шустро похватали все, что только могло попасться под руку, и принялись отбиваться от наседавших охранников, раскидывая их по углам и закоулкам. Агроном месил ребят в камуфляже с нескрываемым воодушевлением, успевая вполглаза приглядывать за Лагавасом, демонстрировавшим собравшимся малоизвестный доселе стиль «Шустрая черепаха». Гном же, всегда славившийся умением выбрать достойную жертву, набросился на алканавта в трико, выхватил у него бутыль, хряснул ею со всей дури о край стола и уселся на поверженного врага, приставив «розочку» к горлу бедолаги:
– Лыжать, баяцца!
Пендальф же, не обращая внимания на схватку за своей спиной, подскочил к атаману и принялся дубасить того по коленке невесть откуда взявшимся молотком. Нога старика подскакивала в такт ударам, а сам он орал почище мартовской кошки. Пендальф, не прекращая избиения, только укоризненно качал головой: