Выглядела она так, словно не в состоянии хотя бы пошевелить руками.
– Ну как? – спросила она у Эдди.
– Очень мило, – отозвался тот, не отводя глаз со справочника «Автомобильные дороги Великобритании. 1994 год». – Нам нужно шоссе А347? Или А367?
– М.-М… По-моему, жакет будет лучше смотреться расстегнутым, – рискнула вмешаться я. – Такой… свободный вид.
Триш взглянула на меня так, словно подозревала мое участие в мировом заговоре против ее внешности.
– Верно, – изрекла она наконец. – Думаю, вы правы, – и принялась расстегивать пуговицы. Но руки, спеленатые жакетом, не желали ее слушаться, а Эдди, как назло, удалился в кабинет.
– Могу я помочь, мадам? – вежливо спросила я.
– Да, – выдавила побагровевшая Триш. – Будьте так любезны.
Я шагнула вперед и расстегнула пуговицы, одну за другой, стараясь не помять жакет, что было не так-то просто – уж больно… натянутым оказался материал. Когда я закончила, Триш отступила на шаг и снова уставилась в зеркало, судя по нервическому шевелению пальцами, слегка недовольная собой.
– Скажите, Саманта, – вдруг произнесла она, – если бы вы увидели меня сейчас в первый раз, какое слово вы бы употребили?
Черт подери! Кажется, подбирать слова в обязанности экономки не входит. Я торопливо перебрала в уме самые льстивые выражения.
– Э… Элегантная, – сказала я, кивая, словно в такт мыслям. – Я бы сказала, что вы элегантная.
– Элегантная? – Она смерила меня взглядом. Похоже, я промахнулась с эпитетом.
– И стройная! – Меня как осенило.
Глупо было не сообразить.
– Стройная. – Триш погляделась в зеркало, повернулась к нему другим боком. – Стройная.
Почему она не прыгает от радости? Скажите на милость, что плохого в том, чтобы быть стройной и элегантной?
При том, что – между нами – ни о стройности, ни об элегантности речи не шло.
– А назвали бы вы меня… – Она откинула волосы, избегая встречаться со мной глазами. – Назвали бы вы меня молодой?
На мгновение я утратила дар речи. Молодой! В сравнении с кем?
– Э… Разумеется! – проговорила я. – Это… э… очевидно.
Пожалуйста, не спрашивай меня, сколько тебе дашь…
– Сколько вы мне дадите, Саманта? Она повела головой из стороны в сторону, отряхнула пылинку с жакета, как если бы ответ ее не слишком интересовал. Но я знала – ее уши настороже, как два гигантских микрофона, готовых уловить самый тихий звук.
Я стиснула зубы. Что ответить? Скажу – тридцать пять. Нет. Не глупи. Настолько обманываться она вряд ли готова. Сорок? Нет, ни в коем случае. Чересчур близко к истине.
– Тридцать семь? – промямлила я. Триш обернулась – и по ее довольному лицу я поняла, что на сей раз не промахнулась.