Исчерпав тему обнаружения мертвого тела, Джексон попытался расспросить меня о том, кто из домочадцев куда ходил по дому, но тут мне было нечего ему сказать. Наконец он оставил эти бесплодные попытки и спросил:
– Скажите, какого рода задание ваша фирма выполняла по заказу Джетта?
Вот этого я совершенно не хотела обсуждать с инспектором Джексоном, по крайней мере до того, как переговорю с шефом. Так что я набрала в грудь побольше воздуху и смело ответила:
– Мы держим в тайне все задания, которые получаем. Простите, но мы гарантируем клиентам полную конфиденциальность.
Джексон снова надвинул поглубже очки и почесал кончик носа. У него, должно быть, болела голова, и я невольно начала ему сочувствовать бедняге, по всей видимости, предстоит провеет на ногах еще пару суток, если только убийцу каким-нибудь чудом не обнаружат раньше. Тем не менее мое сочувствие не мешало мне соблюдать профессиональную этику.
– Вы утаиваете информацию, могущую послужить материалом для расследования, – изрек инспектор, вздыхая.
Я с нетерпением ждала, что он что-нибудь прибавит, – что угодно, но не очередное юридическое клише. Но инспектор моих ожиданий не оправдал.
– Вы, надеюсь, понимаете, что намеренное создание препятствий в работе следствия является серьезным нарушением закона? Откровенно говоря, мне бы не хотелось предъявлять вам обвинение, но, боюсь, придется это сделать, мисс Брэнниган.
– И мне бы не хотелось, чтобы вы предъявляли мне обвинение. Но ответ будет один и тот же, независимо от того, арестуете вы меня или нет.
Я говорила уверенно, но на самом деле мною владел страх. Мне отнюдь не хотелось отправляться на ночь в камеру! И не только потому, что камера сама по себе малоприятна, но и потому, что это сильно помешало бы моим занятиям.
Инспектор встал и направился к двери со словами:
– Сержант Брэдли, уведите ее отсюда. Погодите, пусть сначала подпишет свои показания.
Сержант подал мне листы бумаги с протоколом, я просмотрела их и подписала. Всю жизнь пытаюсь понять, почему, что бы ты ни сказал, на бумаге все твои слова превращаются в картонные фразы официального языка. Однако на сей раз, ели не обращать внимания на этот канцелярско-полицейский жаргон, мой рассказ был изложен действительно верно. Меня препроводили в холл, где Джексон что-то говорил вытянувшемуся перед ним молодому сержанту.
– Сержант, мисс Брэнниган уезжает, – сказал инспектор, едва завидев меня. – Пошлите кого-нибудь из людей проводить ее. Немедленно.
Обернувшись ко мне, Джексон добавил:
– Настоятельно прошу вас не обсуждать ни с кем обстоятельства этого дела. Я имею в виду не только журналистов, но и всех остальных. Вы не должны разглашать ни время совершения убийства, ни его деталей. Ясно? – Я кивнула. – Когда вы нам снова понадобитесь, мы вам сообщим. А сейчас прекратите совать нос куда не следует! Занимайтесь своими делами, а расследование предоставьте профессионалам.