В этот момент Мари поднялась, приветствуя его, и он не смог не отметить изящества ее фигуры. Выбранное платье предназначалось для того, чтобы в полной мере обозначить ее тело во всех его преимуществах, и эта цель прекрасно удалась, ибо материя была тонкая и ее легкие складки плотно облегали фигуру. К сожалению для Мари, мысли Уолтера сосредоточились лишь на том, что с третьего декабря и по сей день (а был уже конец февраля) в ее фигуре не появилось никаких признаков того, что она носила ребенка. Эта мысль вызвала в памяти второе обвинение Ричарда – она вовсе не ждала никакого ребенка. «Нелепо подозревать женщину в столь подлом поступке, – подумал Уолтер. – Стала ли бы она говорить подобные вещи, если бы это было не так?!»
Ричард и Сибель утверждали, что Мари лишь стремилась доставить им побольше неприятностей. Уолтер прогнал эту мысль и сказал:
– Мне жаль, что вас постигло такое несчастье, но я не покину вас.
– Я знала, что вы на это не способны, – ответила Мари и улыбнулась.
Эта улыбка еще больше встревожила Уолтера. Он сказал себе, что это лишь жест смелости, но спокойней ему от этого не стало.
– Я сделаю все, что в моих силах, – заверил он ее. – Я уже обдумал несколько различных вариантов, чтобы укрыть вас до рождения ребенка, и вы...
– Пойдемте во внутренний покой, – поспешила сказать она, взяв его за руку и пытаясь увлечь за собой.
– Зачем? – спросил Уолтер.
– Сюда может вернуться бейлиф, или его жена, или кто-нибудь из прислуги. Уж не думаете ли вы, что я готова обсуждать подобные вопросы в присутствии свидетелей?
Значит, она не отослала всех прочь с особой целью? Где же в таком случае были все домочадцы? Уолтер не мог припомнить, чтобы ему когда-нибудь попадался дом более безлюдный, чем этот. Волосы у него на затылке зашевелились. Он инстинктивно отпрянул в сторону и оглянулся на дверь.
– Что случилось? – воскликнула Мари дрожащим голосом. Если Уолтер обнаружит ловушку до того, как попадет в нее, он расскажет о ее поступке Ричарду, и тогда ее жизни придет конец.
– Ничего. Все в порядке, – ответил Уолтер, почувствовав стыд за то, что встревожил Мари своими действиями.
Естественно, Мари попросила всех домочадцев оставить ее одну на какой-то определенный отрезок времени, но он приехал позже, чем она ожидала. Сибель говорила, что письмо пришло в час секст. Мари не знала, что он собирался остаться в Клиффорде и присоединиться к набегу Бассетта и Сиуорда. Вероятно, она полагала, что он приедет вскоре после того, как она отправила письмо. Тут за дверью послышались звуки, шарканье чьих-то ног. Мари открыла от изумления рот.