– Если вы велите ей... Я не хочу сказать, что вы должны принуждать ее. Надеюсь, я не похож сейчас на самодовольного хлыща, но я верю, что она захочет...
Джеффри закачал головой, и голос Уолтера стих.
– Мне неизвестно душевное состояние дочери, хотя ее мать уверяет меня, что она не возражает против такой партии. Понимаете, я бы не принудил ее ни при каких условиях.
– Я люблю ее. Я приободрил вас, поскольку считаю, что вы способны сделать ее счастливой. Все мое влияние на Сибель, а оно не такое уж незначительное, я направлю в вашу пользу. Однако я могу морить ее голодом, могу бить, но не заставлю выйти за вас замуж, если это будет означать потерю Роузлинда. Не сыграло бы это роли даже в том случае, если бы она безумно любила вас. Она бы разбила себе сердце, но не отказалась бы от Роузлинда.
– Не верю этому! – воскликнул Уолтер. – В Сибель нет ни жадности, ни гордости. Я наблюдал за ее жизнью день за днем, и она ведет себя со служанками, как хозяйка единственного, небольшого поместья. Я обеспечу ее всеми удобствами. Ей не будет отказано ни в развлечениях, ни в роскоши... – И снова Уолтер так и не закончил предложение, ибо Джеффри закачал головой.
– Сибель не стремится ни к развлечениям, ни к роскоши. – Джеффри помешкал и нахмурился. – Я собирался было сказать, что ей нужна власть, но это не так – по крайней мере, не в том смысле, что она хочет править жизнью других людей. Она хочет заботиться о Роузлинде и своих землях. Нет, это тоже не верно. Необходимость заботиться о Роузлинде заложена в ее крови и плоти. Возможно, она впитала ее с молоком матери. Когда-нибудь она скажет вам: «Мое принадлежит только мне». Возможно, тогда вы поймете. Я могу рассказать вам несколько историй.... Но истории ничего не изменят. Поверьте мне, мужу Джоанны из Роузлинда, – вы можете получить Сибель и Роузлинд, но только как одно целое. Вы хотите взять свое предложение назад? Никто не узнает, что мы говорили об этом, и на моем отношении к вам это никак не отразится. Фактически ради вашей дружбы я готов ручаться, что помогу вам завладеть вашими землями.
– Вы хотите сказать, что поможете мне обуздать или свергнуть кастелянов моего брата, женюсь я на вашей дочери или нет?
– Да, поскольку это поможет мне заслужить вашу дружбу, и я не думаю, что для этого необходимо ваше согласие, – убедил его Джеффри.
– Но тогда у меня не будет Сибель! – взорвался Уолтер.
Джеффри засмеялся.
– Я был не очень-то счастлив, когда мне предложили Джоанну. Конечно, вопрос владения собственностью не удивил меня, ибо я был сквайром Иэна. Ух! Слышали бы вы, как ходит ходуном крыша, когда милорд и его леди расходятся во мнениях. Но, когда спор касается земли, в рассуждениях Элинор нет ничего женского. Никогда ее не злило что-нибудь так, как аргументы по поводу управления поместьями. Такова и Джоанна. И Сибель, как и Джоанну, приучили к этому с рождения. Можете не опасаться, что Сибель не справится с управлением собственностью, и вы будете беспомощны восстановить порядок.