– Любопытно, куда делась Шеррит? Она должна была бы, как один из Пред-Хранителей, дождаться, пока влюбленные вдоволь налетаются, но поспешила уйти…
– Ты не ответил!
Глаза кузена сверкнули в вечернем сумраке грустной зарницей:
– Нужен ответ?
– Да.
– Он тебе известен.
– Ксо, не увиливай!
– Что ты почувствовал, когда увидел Шеррит? Что подумал? Только честно.
А стоит ли лукавить? Тем более при всем желании не смогу подобрать других слов:
– Я сразу подумал: вот женщина, которой доверю рождение своих детей.
– Ох…
Он отвернулся, скрестил руки на груди и опустил голову.
– Что-то не так, Ксо?
– Все так.
– Раз ты вздыхаешь, произошло нечто неприятное, уж это я знаю точно!
– Ты не виноват, Джер, запомни твердо. Не виноват.
Нажим в голосе кузена заставил меня насторожиться еще больше:
– Да в чем?!
– Ты предложил Шеррит любовь. Свою. И сделал это, как подобает дракону, вот только…
– ЧТО?
Я схватил Ксаррона за плечо и развернул, чтобы видеть лицо кузена. Спокойное, слегка удивленное и до невозможности печальное лицо.
– Мир начал принимать порожденные тобой изменения. Догадываешься, как они выглядели?
Какие изменения может вызывать Пустота? Разве что…
– Нет. Неправда. Этого не могло быть.
– Прости…
– Мне нужно подумать.
– Конечно.
Глаза отказываются видеть, уши наполняются странным глухим гулом, похожим на звук течения реки, но что может течь внутри меня? Только кровь. Горячая, почти обжигающая. Она приливает к коже, раскаляя плоть, и в то же время глубоко внутри начинает расти снежный ком горечи. Что будет правильнее: сгореть или замерзнуть? Не знаю. Но нужно сделать выбор как можно скорее, иначе разорвусь пополам.
Древесная кора – не мрамор, упирается в лоб гранями бороздок, только сильнее горяча и без того пылающую кожу, зато шершавая боль дарит ощущение реальности, пусть небольшое, еле заметное, но с ним дышится чуть легче. Хотя есть ли смысл продолжать дышать?
Мне не нужно было возвращаться. Никогда. Чем дальше я держался бы от своих родичей, тем дольше мог бы жить, погруженный в нелепые, наивные, но безопасные заблуждения. А бежать следовало еще до совершеннолетия. До первого приобщения к знаниям. Правда, в те времена я и представить не мог, как это сделать, а самое главное, зачем куда-то бежать.
Теперь поздно. Возможно, мне еще предстоит встретиться с более сокровенными тайнами мироздания, только я не хочу встреч. Больше – никаких. Если бы можно было отгородиться от мира… Нет, не удастся, потому что Эна желает играть и не позволит своей любимой игрушке мирно спать в кладовой.
Оставаясь среди людей и только среди них, можно было попытаться избежать неизбежного. Но лишь попытаться. Ведь если верить словам Ксаррона, самая завалящая песчинка подлунного мира – часть плоти кого-то из драконов, и каждый шаг, каждый выдох, каждое касание тревожит моего родича. Хорошо хоть не знаю, которого именно…