Код Ельцина (Мухин) - страница 18

Я ведь и не прошу, и не требую поддержки от «Правды», «Советской России», «Завтра». Я даже не требую, чтобы вы приняли мой взгляд на вещи – на то, что Ельцин умер. Но заняться вопросом двойников вы, оппозиционеры, обязаны! Никто не требует от вас бросаться с голыми руками на танки, тем более что их нет и не будет. Но разбудить своего лидера и заставить его проверить версию с двойниками Ельцина – это ваш долг или опять мой? Что у вас Зюганов все на сохранении да на сохранении, как баба на сносях. Рожать пора! Ведь лидер, а не трояк в заначке до субботы.

Только не надо себя пугать, что Думу разгонят. По причине импичмента и на время всей этой процедуры Дума по Конституции разогнана быть не может. Да и разогнать ее может президент, а не его двойники. Ну хорошо, разгонит Чубайс Думу, а дальше что? Какая страна признает правомочными действия кукловодов? Ведь отвечать этим странам за признание уголовников придется перед Россией, перед ядерной державой. Мы ведь еще не совсем банановая республика.

Дело это все равно вскроется, и как же вы будете выглядеть перед своим читателем? Как объясните ему, что зная о двойниках, вы вместо требования выборов нового президента убеждали народ собирать бессмысленные подписи протеста против «курса» уже умершего Ельцина?

Раньше на эстраде был такой номер – «борьба нанайских мальчиков». На сцене вроде бы отчаянно боролись два мальчика, а в конце оказывалось, что всей публике голову дурил один артист. И в связи с вашим молчанием по поводу двойников Ельцина возникает вопрос – вы действительно боретесь с режимом или вместе с ним составляете пару нанайских мальчиков?

На следующий материал по теме смерти Ельцина меня подвигла статья «Осенний свет» А. Сенцова и А. Чумичева из пресс-службы президента Российской Федерации в «Огоньке» № 41 за октябрь 1997 г.

«Целый год люди обсуждали здоровье президента, его внешний вид, походку – уж больше по привычке, по-семейному. За год этих кухонных, домашних пересудов Борис Ельцин, благодаря своей болезни (бывает и такое!), из политической фигуры превратился, скажем так, в фигуру не только политическую. Болезнь обострила человеческое отношение к президенту.

И вот наступила осень 1997 года. Последнее солнце, чай в саду, осенняя рыбалка. Со спиннингом и в панамке, взяв на руки внука, за самоваром – перед нами неуловимо другой Ельцин. Это не показная простота перед объективом фотографа. Это настоящая радость жизни, движения, радость вдохнуть холодный воздух, обнять близких – радость окончательно выздоровевшего человека. Это бьет через край и этого не спрячешь.