My sister, do you still recall
The blue Hasan and Khalkhin-Gol?
И это было все. Напоследок только хлопнуло в голове какое-то бредовое трехступенчатое восклицание вроде "хлобысь хламида хакамада", и лампа музы угасла.
Возможно, несовершенство этого опыта было вызвано недостатком эмоционального стройматериала в моей душе. Ведь даже самому великому архитектору нужны кирпичи. А в случае с Набоковым дело могло быть еще и в недостаточности моего английского вокабуляра.
Но эксперимент нельзя было назвать бесполезным. Из него я понял, что существует способ ограничить объем информации, содержащейся в препарате: никаких сведений о личной жизни поэтов в нем не было.
Я решил спросить об этом Митру.
— Ты что, залез в библиотеку? - спросил он недовольно.
— Ну да.
— Не трогай ничего. Тебе на занятиях материала мало? Я могу Иегову попросить, чтобы он тебя загрузил…
— Хорошо, - сказал я, - я не буду больше. Но объясни, как получается, что в образце остается только одно какое-то свойство? Например, только связанное со стихосложением? И никаких картинок?
— Перегонка. Есть специальная технология. Красная жидкость проходит через цилиндрическую спираль в шлеме на голове вампира-чистильщика. Он впадает в особый транс и концентрируется на аспекте опыта, который надо сохранить. При этом все остальные фракции опыта гасятся за счет химических субстанций, которые принимает чистильщик. Так делают, чтобы выделить нужный спектр информации и убрать все остальное. Человеческий опыт вреден и разрушителен. А в больших дозах просто смертелен. Почему, по-твоему, люди мрут как мухи? Именно из-за своего жизненного опыта.
— А почему тогда я глотаю этот опыт ведрами на уроках?
— Это другое, - сказал Митра. - Тебе специально дают неочищенные препараты для того, чтобы ты, так сказать, набрал балласт.
— Зачем он мне?
— Если у корабля не будет балласта, он перевернется и утонет. А если напустить в него немного воды - той же самой, что за бортом - он приобретет устойчивость. Ты должен быть готов к любому переживанию. Это как прививка.
Неприятно, конечно, но ничего не поделаешь. Входит в программу обучения любого вампира.
Даже без запрета я не стал бы дальше экспериментировать с картотекой.
Митра был прав - мне приходилось глотать уйму препаратов во время дневных уроков; заниматься тем же самым в свободное время было бы патологией.
Но меня очень интересовал один вопрос.
Из разговора с Энлилем Маратовичем я понял, что вампиры считают людей чем-то вроде дойного скота, специально выведенного, чтобы служить источником пищи. Мне трудно было в это поверить. И не только потому, что человечеству отводилась слишком жалкая роль.