– Может хватить, - тут же прекратил барабанить по столу мой наставник. - Я имею в виду, мотивации у Зевула может хватить.
– Вот как? - Удивился Верховный. - Почему ты так уверен?
– Я еще не уверен, - покачал головой Борис Иванович. - Но, теперь, когда жизнь волхва Глеба подходит к концу, многое может измениться.
– Веля! - Ахнула я. - Что с ней?
– Держится, - коротко ответил мой наставник. - Но…
– Но?
– Но она больше не похожа на ту беззаботную красавицу, которой была раньше. Я навещал их пару дней тому назад, и увидел на диво упорную спецназовку.
– И чем она занимается? - Вскинул массивную бровь Терентий.
– Целыми сутками кидает ножи в огромный деревянный круг. Ее супруг себе места не находит. А ты разве об этом не знаешь?
– Нет, - как-то даже обиженно покачал головой верховный волхв Валаама. - Зевул мне ни о чем не говорил. И пусть пеняет на себя! Владимир! Вот тебе две индульгенции, на Велю и на Зевула, с разрешением действовать на другой стороне Земли.
– Ты не переборщил с полномочиями, друг Терентий? - Покосился на один из свитков некромант.
Какое-то время Терентий изучал свое творение.
– Я доверяю Веле, - наконец, сказал верховный. - И, потом, она ведь суккуб, не забывай.
– Да… любые ее действия на той стороне Земли будут незаконными, и только такая индульгенция сможет ей развязать руки, - поморщился Владимир. - Наверное, ты прав. Просто я стал чересчур осторожным в последнее время…
Он хотел что-то сказать еще, но Терентий к чему-то прислушался, и вскочил со своего места:
– Есть, с кем передать? - Воззрился он на некроманта. - Нет? Отдай обратно. Я сам пошлю гонца, через него передам поручение. Все. До встречи, ребята.
И он исчез, забрав с собой огромное кресло и чуть повышенную влажность. Какое-то время волхвы сидели в глубочайшей задумчивости.
– Ну что, расходимся, друзья? - Наконец, спросил некромант.
– Расходимся. Все, что мы могли сделать на этот момент, мы уже сделали.
– Да уж. Я бы и рад сделать больше, но… - сказал Владимир, и грустно посмотрел на меня: - Но за меня это сделают другие, а я буду стеречь ход. Ты уж побереги себя, Лиса. И ты, Борилий, береги. Времена настают не самые беззаботные.
Волхвы обнялись. Я смотрела них, охраняющих Заповедник, и думала. О том, что защитников у нашего мира не так уж и много. Но, если думаться, то не так уж и мало.
* * *
По возвращении мы обнаружили, что домовых в избушке начальства прибыло. Гоша и Тоша, сверкая глазами, звучно шлепали картами по столу. Шуша, уютно расположившись в моем любимом кресле, потягивал молоко из сахарницы. Усатая морда с полуприкрытыми веками являла собой образец вечного блаженства. За ним, на струганной скамейке, укрывшись синим ватником (явно техногенного пошива), спал человек.