– Держи посох, Максим, - отцепило начальство тварь от магического атрибута, дезактивировало и сунуло в карман. - Нет, так дело не пойдет. Надо что-то предпринять. Только, подожди меня одну минутку, - пошло оно в обход корпуса друидов.
– И я этому гаду, - жалостливо гладя еле живой стебелек, задумчиво молвил старый друид, - своими руками избушку выращивал! Ну, погоди же ты у меня!
Пока друид буйствовал, появился Борис Иванович, принес еще сороконожек. Штук пять, не меньше. Под пристальным взглядом волхва железные лазутчики начали уменьшаться в размерах, а потом исчезли совсем.
– Видал?
– Видал… - многозначительно ответил дед. - Видал. И что делать будем?
– Пойдем внутрь, и посоветуемся. А ты… Знаешь что? Нет ли у тебя на примете чего-нибудь морозоустойчивого и неприятно-ядовитого, плюющегося на расстоянии?
– Ой, не припомню…
– Зато я знаю!!! Антон такую штуку вырастить может! Она у Иланы в саду росла! А на ее стороне Огненной бывают о-го-го какие морозы! Помните, я еще рассказывала, как…
– Помню, - недобро усмехнулся дед. - Помню. Мы ему такую дрянь вырастим, что он мигом позабудет, как своей металлической поганью деревья губить!
– Остынь, Максим, - взял волхв старшего друида за локоть. - Остынь. Не время еще. Но кактусы ты все равно расти. На всякий случай.
– Я ему не только кактусы выращу, - пообещал старший друид. - Ладно, пошли, посох подлечим, выпьем чего-нибудь согревающего…
– Но сначала мы все же навестим старину Глеба, - молвил волхв, едва оказался в сухом тепле Дерева. - Ты с нами, Максим?
– Не сейчас, - покачал головой старший друид. - Я его и так каждые четыре часа навещаю. Мне бы посох… - Растерялся добряк.
Волхв подмигнул ему позеленевшим глазом:
– Лечи своего друга. Мы скоро будем.
В этой части Дерева я еще не была. В свое время старший друид меня сюда не пустил - сказал, что, мол, "много буду знать - скоро сморщинюсь".
А тут, и правда, было отчего "сморщиниться". Во-первых, этот лазарет располагался не в стволе гиганта, но ниже уровня земли, в корневой системе. Здесь не было той особенной, звенящей чистоты, что наполняла воздух "верхнего" лазарета: "нижний" отдавал чуть ли не некромантией. А, во-вторых, было непонятно, жив ли старый волхв, в обычном понимании этого слова, или он пребывает скорее в растительном существовании.
"О-хо-хо", - думала я, глядя на сеть мелких корешков, опутавших тело старого волхва. - "А он жить-то после этого будет? Человеком?"
"Не знаю", - "послышался" невеселый ответ телепата. - "Не знаю. Но отдавать его Безымянным? Чтобы они из него высосали на свои поганые амулеты душу? Ни за что!"