– А где же остальные домовые? - В первый раз за вечер удивилась я. - Неужто в город вернулись?
– В лесу живут, рядом с поганой границею. С лешим местным договорились - он им норы теплые выделил. Как потом расплачиваться будем, и не представляю! Азартны они шибко по своей природе, лешие эти. И не попомнит ведь потом, как мои собратья ему помогали…
Сказав так, домовой, и впрямь, закручинился.
– Ничего, договоримся, - усмехнулась я. - Не сами, так волхвы помогут. Не в обиде леший останется.
– И то верно - в случае плачевного развития событий его лес первым погибнет, - добавил веса моим словам металлист.
– А то я этого не понимаю, - грустно, но не без вызова проскрипело снизу. - День добрый, друзья. Весело тут у вас. Натурально.
– Как граница?
– Пока на том же месте, - проскрипел пень. - Держим мы ее с твоими собратьями. Стараемся.
– Волхвы вам не требуются? На подмогу?
Я думала, леший откажется. Ан нет:
– А позови, - сказал он. - Сегодня, когда пелену останавливали, Луша умер. Не выдержал.
– Луша?! - Вскричал домовой. - Как же так?! Он был совсем молод…
– Носом кровь пошла, - поник ветками леший. - Осел на землю. Я его место занял.
В избушке воцарилась тишина. Стало слышно, как оседают снежинки на окна, да потрескивает пламя в печи.
– Вот что, друзья, - первым нарушил молчание металлист. - Надо что-то делать. Причем, срочно.
– Мы не можем сейчас уйти, - покачала я головой. - Нам ребят дождаться надо. До ночи продержитесь, друзья?
Леший кивнул.
– Сутки у нас в запасе есть, сестренка, не больше. Крепнет пелена. Мы слабеем.
– Не падай духом. Еще до полуночи будет тебе подмога.
Леший кивнул - верхушка пня вперед наклонилась.
– Я на пост возвращаюсь, - проскрипел он. - Нельзя мне надолго отлучаться.
– Дела… - протянул металлист. - Похоже, мы опять вляпались. Точнее, нас вляпали. Кто-то вляпал. Только вот, кто и во что, хотел бы я знать?
Ответить ему никто не успел. Домовой спрыгнул на пол со своего насеста. Окинул нас тревожным взглядом. Не чужим взглядом. Взглядом соратника.
– Пора, - сказал. - Хозяин возвращается. Выжили они.
Картинка моргнула. Мы снова оказались посреди уставленной нарами комнатки. Печь исчезла, только теперь стало понятным предназначение маленького амулета, вмонтированного в просвет между нарами. Тяжелая дубовая крышка, прикрывающая дыру, будто испарилась, окна уменьшились. Под тем, что без бревна, распахнули пасти волчьи капканы. Прикрылись пологом невидимости.
Спустя минуту появилась первая крыса. Боже! Что у нее был за вид! Грязная, истощавшая, шаталась она, будто пьяная. Глаза черные, большие, выпуклые, казалось, заняли всю морду.