Отменив все встречи, я сидел и рисовал в воображении Инну, лежащую на полу с дырой в голове. Представлял, как моя сестра просыпается, чистит зубы, варит себе кофе, смотрит «Завтрак с Discovery», а затем бьется головой об письменный стол. Каждый удар сопровождается треском дерева, гармонично переплетающимся с хрустом черепа. В разные стороны разлетаются брызги крови и щепки.
Так прошло три дня, я уже успел побывать в квартире Инны, и вот сейчас я покидаю офис, чтобы все-таки навестить сестру.
Вероника Ивановна спрашивает:
- Вас сегодня опять ни для кого нет?
- Да, - отвечаю я и ухожу.
Ехать от делового центра «Олимп» - места, где располагается мой офис - до психиатрической больницы недолго, и спустя полчаса я уже жму руку доктору Пескову. Это низкий полноватый господин в белоснежном халате и домашних тапочках на ступнях. Он говорит:
- Приветствую! Признаюсь, что ждал вас раньше, - и смотрит на меня исподлобья маленькими, очень внимательными глазками.
От такого взгляда становится не по себе. Психиатры изучают любого человека, словно все вокруг - их пациенты. Они даже присматриваются к собственной физиономии в зеркале, сразу ставя диагноз.
- Как я уже сказал, ваша сестра определенно сошла с ума, - говорит доктор, пока мы идем по длинным коридорам больницы. Я прошу его показать Инну. - Все эти дни она лежит на кровати без движений и без звуков. Только глядит в потолок. Ранее я с таким не сталкивался.
Мы идем мимо палаты с человеком-часами. Из-за двери я слышу его голос: «Тик-так», - а доктор объясняет:
- Невозможно установить причину болезни. Об этом я хотел спросить вас. Происходило ли в последнее время что-нибудь необычное?
Сколько ни пытаюсь, я не могу вспомнить хотя бы одну странность Инны, появившуюся недавно. Все ее тараканы завелись еще в детстве.
- Ее мучили кошмары?
Доктор ведет меня мимо палаты с двумя женщинами, которые изображают жизнь бабочек: бегают от стены к стене и машут крыльями - и спрашивает:
- Ваша сестра слышала голоса? Может быть, она рассказывала вам о незнакомых людях, которые жили в ее квартире?
В ответ я мотаю головой. Инна не говорила мне ничего подобного. Никогда. Правда, один раз она разоткровенничалась и поведала мне о своем гомосексуальном опыте, но это не симптом умственного расстройства. У каждого есть, как минимум, одна такая история: когда было слишком много выпито.
- Она употребляла наркотические вещества? Может быть, ЛСД? Мескалин? Кетамин? В молодости она не увлекалась тареном? - спрашивает меня доктор, пока мы поднимаемся по лестнице на этаж выше.