– Александр Константинович! - девушка встала и взяла Броди за руку. Глядя при этом, прямо в глаза. - Но я же вам верю! И поэтому готова предоставить любую сумму!
Броди перехватил её руку и поцеловал.
– Мне приятно это слышать, но моя совесть не позволит забрать у вас деньги. Кото-рые вы насобирали, не тратя ни копейки из своих стипендий, - потом улыбнулся: - Или вы может, хотите признаться, что являетесь миллионершей?
– Да! - совершенно спокойно ответила девушка. - На моём счету, в одном из загра-ничных банков, два миллиона долларов США.
Как описал бы дальнейшее театральный критик: "Конец сцены. Занавес. И муж-чины падают в обморок".
Шторм, на целые сутки погрузивший город во мрак из рваных туч, сплошных дож-девых капель и тумана, наконец-то стал утихать. По небу ещё мчались на север свинцо-вые, низко висящие тучи, но с южной стороны уже были видны лучи солнца, пробиваю-щиеся из светло-голубых разрывов.
Ветер из распоясавшегося неукротимого монстра, превратился в оправ-дывающе-гося школьника, которому стало стыдно за предыдущие шалости. Не стало слышно его оглушительного рёва. И прекратился его будоражащий свист между стремящимися ввысь ко-лоннами зданий, которые сверху донизу матово поблескивали от прилипшей к ним влаги.
Только Океан всё не мог угомониться. Казалось, он еще продолжает сердиться за что-то и своими гигантскими лапами-волнами без устали молотит по стенам Бастионов, особенно Южного. Но Бастионы были величественны и неприступны. Они даже не вздра-гивали, когда тысячетонные глыбы воды обрушивались на них с ужасающим грохотом, превра-щаясь в биллионы брызг и целые гейзеры бурлящей пены. Но вот, наконец, и Океан понял бесполезность попыток смести препятствие на своём пути и стал ус-покаиваться. Идущие стройными рядами огромные валы потеряли свою нап-равленность и заметались, рассеива-ясь в разные стороны. Вся поверхность покрылась аритмичной зыбью, среди ко-торой временами появлялись то мрачные пропасти, то неожиданно вздымающиеся из пу-чины водяные горы. Но также быстро, как и появлялись, так же быстро и исчезали, усту-пая мес-то своим, всё более мельчающим собратьям.
– А вот и я! - боцман Донтер шагнул в открывшуюся дверь номера, на ходу целуя ручку впустившей его Тайры. - Или вы уже подумали, что я нарушу свое обещание и не приду?
– Да что вы, Донтер! - она выхватила у гостя влажную от дождя накидку и сама по-весила на вешалку. - Просто в такую погоду выходить из дома равносильно, по моему по-нятию, небольшому подвигу. Какая может быть в таких условиях экскурсия?