Глаза Михаила Антоновича стали совсем круглые
— Падаем? — сказал он. — Ах вот как! Падаем. На Юпитер падаем?
Быков молча кивнул.
— Ай-яй-яй! — сказал Михаил Антонович. — Надо же! Хорошо. Сейчас. Я сейчас.
Он постоял немного, морщась и ворочая шеей, потом отпустил капитана и, ухватившись за край пульта, заковылял к своему месту.
— Сейчас посчитаю, — бормотал он. — Сейчас.
Быков смотрел, как он, держась за бок, усаживается в кресло и устраивается поудобнее. Кресло было заметно перекошено. Устроившись, Михаил Антонович вдруг испуганно посмотрел на Быкова и спросил:
— Но ведь ты притормозил, Алеша? Ты затормозил?
Быков кивнул и пошел к Жилину, хрустя осколками на полу. На потолке он увидел небольшое черное пятно и еще одно у самой стены. Это были метеоритные пробоины, затянутые смолопластом. Вокруг пятен дрожали крупные капли осевшей влаги.
Жилин сидел по-турецки перед комбайном контроля отражателя. Кожух комбайна был расколот пополам. Внутренности комбайна выглядели неутешительно.
— Что у тебя? — спросил Быков. Он видел что.
Жилин поднял опухшее лицо.
— Подробностей я еще не знаю, — ответил он. — Но ясно, что вдребезги.
Быков присел рядом.
— Одно метеоритное попадание, — сказал Жилин. — И два раза я въехал сюда сам, — он показал пальцем, куда он въехал, но это было и так видно. — Один раз в самом начале ногами и потом в самом конце головой.
— Да, — сказал Быков. — Этого никакой механизм не выдержит. Ставь запасной комплект. И вот что: мы падаем.
— Я слышал, Алексей Петрович, — сказал Жилин.
— Собственно, — произнес Быков задумчиво, — что толку в контрольном комбайне, если разбит отражатель?
— А может быть, не разбит? — сказал Жилин.
Быков поглядел на него, усмехаясь.
— Такая карусель, — сказал он, — может объясниться только двумя причинами. Или — или. Или почему-то выскочила из фокуса точка сгорания плазмы, или откололся большой кусок отражателя. Я думаю, что разбит отражатель, потому что бога нет и точку сгорания перемещать некому. Но ты все-таки валяй. Ставь запасной комплект.
Он поднялся и, задрав голову, осмотрел потолок.
— Надо еще хорошенько закрепить пробоины. Там внизу большое давление. Смолопласт выдавит. Ну, это я сам.
Он повернулся, чтобы идти, но остановился и спроси негромко:
— Не боишься, малёк?
— Нет, — сказал Жилин.
— Хорошо. Работай, — сказал Быков. — Пойду осмотрю корабль. Надо еще пассажиров из амортизаторов вынуть.
Жилин промолчал. Он проводил взглядом широкою сутулую спину капитана и вдруг совсем рядом увидел Варечку. Варечка стояла столбиком и медленно мигала выпуклыми глазами. Она была вся синяя в белую крапинку, и шипы у нее на морде страшно щетинились. Это означало, что Варечка очень раздражена и чувствуй себя нехорошо. Жилин уже видел ее однажды в таком состоянии. Это было на ракетодроме Мирза-Чарле месяц назад, когда Юрковский много говорил об удивительной приспособляемости марсианских ящериц и в доказательство окунал Варечку в ванну с кипятком