Половина экипажа во главе с командиром погибла. В отсеках царил мрак, стоял тяжелый запах дыма и хлора. Лодка могла двигаться только в надводном положении - электроэнергии для подводного хода не было. И что самое страшное, не было ее и для того, чтобы запустить дизеля, привести в действие радиостанцию и гирокомпас».
Путин-старший вполне мог стать жертвой одного из таких взрывов. Он мог разделить участь тех своих сотоварищей, которые погибли на подводных лодках «Рысь» и «Ерш», легших замертво на дно, подобно печально и всемирно известному «Курску». Но судьба хранила моряка.
Только-только вступали в строй первенцы советского подводного кораблестроения - подводные лодки типа «Д» - «декабристы». Они пришли на смену тем «железным гробам», в которые превратились субмарины первой мировой войны, доставшиеся в наследство РККФ. Именно они составляли основу подводных сил флота 20-начала 30-ых годов. Любой выход на них - даже в не самые глубокие воды Финского залива - был смертельным номером.
Александр Александрович Пышнов, подводник-командир тех лет, рассказывал автору этих строк:
- Если рассказать, как мы жили и как мы плавали,- усмехается Пышнов,- современные подводники просто не поверят.
Холодильников не было. Питались консервами. Пресной воды хватало на 21 сутки, потом протухала. О приборах регенерации воздуха и не помышляли. Определяли его годность для дыхания дедовским способом:
- Боцман, чиркни спичкой! Горит или нет?
- Так что трешшит!
Спичка шипела, но от нехватки кислорода не загоралась.
- Пора всплывать!
И всплывали, и плавали. А что делать? Пока не построили новые лодки, надо было плавать на стальных гробах. Надо было учить моряков, сохранять кадры. Подводное плавание, как и любое непрерывное производство, не начнешь с нуля…
Тогда у нас такой обычай был заведен Перед выходом в море вся команда, от командира до кока, писала завещания. Конверты с ними хранились в сейфе у старшего адъютанта командира бригады. Страховали только сдаточную команду, а нас нет… Ну да мне и завещать-то чего было?! Чемоданчик, койка на бербазе - вот и все имущество… Зато кормили как на убой: на каждый день полагалось 400 граммов мяса! От цинги - клюквенный экстракт, хлеб выдавали всегда мягким - проспиртованным на немецкий манер.
Итак, они писали завещания… Что мог завещать краснофлотец Путин своей семье? Скромное месячное жалованье? Бушлат первого срока или ботинки-хромачи? Наказывал долго жить и не поминать лихом? Грустное это дело - писать завещания. Бригадный адъютант бросал матросские бумажки в печь, всякий раз как только подводная лодка благополучно возвращалась в базу. Не сохранилось, разумеется, ни одного путинского завещания. Но есть вещи, которые передаются по наследству не в нотариальных бумагах, а в крови, в генах. Может быть, поэтому президент России Владимир Путин не просто посетил одну из подводных лодок Северного флота, как это делали его предшественники, а вышел на ней в море, и принял в центральном посту атомного подводного крейсера «Карелия» традиционное посвящение в подводники - испил чашу соленой забортной воды. Она отдала особой горечью, когда в этом же районе лег на грунт смертельно раненый «Курск».