Земли пока не видно, только огни. Я держу стрелки.
Вертикальная четыре. Глиссада поехала, поехала вниз. Этого быть не может, это явно ложное срабатывание, помеха, нонсенс… но на всякий случай я чуть, самую малость, едва-едва, кнопкой триммера отклоняю штурвал на миллиметр от себя. Я очень хорошо знаю, что такое - нырнуть под глиссаду вблизи земли… Вертикальная пять…
- Следим за вертикальной!
Пошел отсчет штурмана по радиовысотомеру. Я еще не врубаюсь в суть диктуемых цифр; мне пока все равно, пятьдесят или сорок - но между этими названиями десятков метров - оставшегося расстояния до земли, несущейся нам навстречу со скоростью семьдесят метров в секунду - проскакивают остро необходимые мне слова:
- Вертикальная пять! Вертикальная пять!
И я чуть беру штурвал обратно на себя - на миллиметр. Теперь темп приближения к земле стабилизировался: по пять метров в секунду.
Последний взгляд на скорость: 270.
- Двадцать метров, вертикальная пятьТорец, пятнадцать, вертикальная пять! - одновременно с докладом штурмана над козырьком кабины проявляются и расходятся в стороны зеленые входные огни… и я утверждаюсь в мире знакомых и родных ориентиров: "зебра" и цифра "25" торца, желтовато-серый бетон, две цепочки тусклых огней, пунктир осевой линии, подплывающие знаки… руки автоматически делают привычное дело… замерла… раз, два, три! Добрать, замереть… покатились.
Конец полосы теряется в тумане. Где 8-я рулежка? Краем уха: "240! 230! 220!" Ага, притормаживаю… "200!" Торможу!
- Сто восемьдесят! Сто шестьдесят! Сто сорок!
- Реверс выключить!
Слева далеко впереди замаячила 8-я рулежная дорожка.
- Доложи посадку. Дай нижний край 70 метров. Готовим к выключению второй.
Убрать механизацию, триммера нейтрально.
Так… вот, вот сопряжение с рулежкой; полегче, полегче с тормозами; переключить на большие углы… легонько "балду" влево, по разметке, по разметке… освободил.
На перроне туман. Потихоньку зарулили, выключились. Спасибо, ребята. Спина чуть влажная, пульс в норме. Удовлетворение. Усталость. Но внутри грызет: "мастер… твою мать, уж что-что, а заранее снизиться-то и погасить скорость до высоты круга мог же. Оправдания найти можно всегда… но - мог же предвидеть…"
Вошел заспанный проверяющий: "А чЈ - туман? Ну, вы, блин, даете, спецы".
Колеса горячие. Но, извините, конца полосы не видели, пришлось жимонуть тормоза до упора, на всякий случай. "Всякие случаи" тут бывали, на нашей еще памяти.
Солидно шли по перрону. Обошли американский МD-89 с надписью "ALASKA". Как раз туман прогрелся и стремительно рассеивался, обращаясь в рваную низкую облачность - и первый луч низкого солнца ударил в глаза. В кабине женщина-пилотесса, кудри до плеч, в шикарных темных очках, в роскошной форменной куртке, с множеством нашивок, изящные погончики на узких плечах… Помахала нам ручкой в открытую форточку: привет, коллеги! Мы прикоснулись к козырькам - женщину-пилота уважаем. Она ест тот же нелегкий хлеб, и у нее тоже мокрая спина иной раз. И наверно она тоже сейчас думает о том, как бы его вырвать денек да окучить между рейсами пять соток картошки…