Маг повернулся лицом к стене и провел по ней рукой. Она была гладкой и отрезвляюще холодной. Внезапно Рихтер вспомнил фразу, которую часто любил повторять один его бывший знакомый: «Неважно, веришь ли ты в богов, важно, что боги верят в тебя». Вспомнил и отрешенно вытер слезы – минутную слабость отчаявшегося человека, балансирующего на грани безумия. К чему все эти эмоции, если неоткуда ждать помощи?
Рихтер тяжело вздохнул и попытался расслабиться – мускул за мускулом, нерв за нервом, – возвращая былое спокойствие своему измученному телу.
– К чему все это приведет, мне неведомо… Может так лучше – ничего не знать наверняка?
Некромант проследил взглядом за изрезанным полетом зимней бабочки.
Странное, загадочное насекомое. Очень редкое, оно старается не попадаться на глаза человеку. Продолжительность его жизни точно неизвестна, питается оно неведомо чем, а летает исключительно по ночам. В засушенном состоянии служит дорогостоящим украшением дамского платья. Желанный гость во многих коллекциях.
Рихтер осторожно поймал бабочку, стараясь не повредить крылья. Их покрывал изящный черный узор, причудливо лежащий поверх серебристой пыльцы. Линии изгибались и, переплетаясь друг с другом, составляли сложный рисунок. Насекомое блеснуло желтыми глазами, пошевелило усиками и бесстрашно поползло по его пальцам. Когда ползти дальше было некуда, оно бестолково взлетело, часто махая крыльями.
Что здесь делает эта бабочка? Это редкое создание не от мира сего, как и он сам. Что он здесь делает?
Секунды к секундам, минуты к минутам, часы к часам… Все же хорошо, что у нас нет власти над временем и не в наших силах ускорить или замедлить его ход. Что бы ни происходило в нашей жизни, что бы ни случилось, а утро всегда наступает в положенный срок.
Дарий с кряхтеньем уселся в седло и, повернувшись, помахал Рихтеру. Тот помахал ему в ответ. Некромант стоял на крыльце, опираясь спиной на дверной косяк. Он подождал, пока Главный Хранитель скроется из виду, и только тогда зашел в дом. Кларк удалился к себе, попросив Рихтера сообщить ему, когда вернется Дарий. Лихтер пообещал. Судя по всему, старик собирался проконтролировать, чтобы Хранители не положили в повозку ничего лишнего. Этим утром некромант был способен дать любые обещания, ведь он надеялся, что ему никогда не придется их исполнить.
Рихтер неспешным, твердым шагом спустился в подвал. Открыл дверь.
Каждое его движение несло на себе тяжелую печать достоинства. Не человек, а ожившая статуя владыки, привыкшего получать почести при жизни и не перестающего принимать их и после смерти. Все выверено – движение рук, поворот головы, вздох, глухие удары сердца. Ничего лишнего. В голове пусто, Рихтер подчинил тело своей воле, и теперь оно может действовать, не нуждаясь в дополнительном контроле.