В отличие от нынешних времен, спецслужбы тогда работали достаточно эффективно, и этот цыганский «бизнес» просуществовал недолго. Спустя год часть «умельцев» отправили по этапу в лагеря, а другие, своровав у колхозников лошадей и брички, снова отправились скитаться по необъятным просторам страны Советов.
В общем, в слободке цыганских душ осталось всего ничего - не более сотни. Наверное, это были самые бедные и ленивые. Так они и влачили свое нищенское существование до развала СССР и начала «демократизации» страны.
Новые времена всеобщего бардака, когда потерявшие свои сбережения, а с ним и остатки здравого смысла, люди начали пускаться во все тяжкие, внесли в монотонную и скучную жизнь Цыганской слободки свежую струю.
Сначала - когда «меченый» Горби придумал дурацкий «сухой закон» - цыгане занимались самогоноварением и спекуляцией дефицитными шмотками, а потом, поднакопив деньжат, стали приторговывать и наркотой.
Этот бизнес оказался насколько доходным, что уже к концу двадцатого века цыганский плебс раскатывал по городу не на старых клячах, запряженных в дрожки, а на новеньких «мерсах» с не мерянным количеством лошадиных сил.
Тогда же начался и строительный бум. Цыганские виллы росли, как грибы после дождя. Никто из власть имущих не спрашивал, на какие шиши они возводились, и почему городская молодежь устраивала по вечерам настоящее паломничество в Цыганскую слободку. Прикормленные цыганами продажные менты заезжали сюда разве что за данью.
Что касается других жителей слободки, которым не повезло родиться цыганами, то они по-прежнему ютились в ветхих домиках, которые вросли почти по окна в землю, и лишь немногие из них могли позволить себе современный коттедж, сравнимый по своему внешнему виду с постройками в стиле цыганского «барокко»…
Рея грубо вытащили из машины, и повели в дом. Вернее, в подвал дома. Он оказался весьма просторным и ярко освещенным. Вдоль одной стены подвала возлежали на специальных подставках пузатые винные бочки, а вдоль другой высились стеллажи с бутылками.
«Шикарно живет. Очень даже не бедно…»,- мельком подумал о хозяине дома Рей. Он заметил на стеллажах запыленные бутылки с весьма дорогими французскими винами, которые считались коллекционными.
Его усадили на стул, который принес кто-то из охранников, встретивших Рея и иже с ним на пороге дома, и оставили под надзором скучающего «быка», обладателя круглого детского лица с пухлыми розовыми щеками. Выражение детскости портили лишь глаза - маленькие, невыразительные и злобные как у гиены, у которой отобрали кусок тухлого мяса.