Она вдруг вскочила и выбежала из беседки. Рей остался стоять на месте. Услышав, как хлопнула входная дверь, он облегченно вздохнул.
Все, амбец. Он сделал то, что должен был сделать. Шуры-муры во время службы не приветствовались никогда, а в данном конкретном случае они для него просто опасны.
Уж лучше тогда сразу подать на расчет, чтобы ему не оторвали в один прекрасный момент голову или еще что-нибудь, весьма ценное для мужчины…
- Кто это был?
Громушкин возник откуда-то, как черт из табакерки.
- Кажется, Тимофеевна.
- Да? - в голосе Громушкина явственно звучало сомнение. - Чего это она забеги по ночам начала устраивать?
- Может, у нее метла, на которой она верхом летает, поизносилась, - сердито ответил Рей. - Плащи не забыл?
- Взял. Тимофеевна… Хм…
- Все, разошлись. Ты направо, я налево. Дамку выпустили из вольера?
- Не знаю, наверное.
- Заодно и проверишь. Что-то я не вижу ее.
- Она как призрак. Идешь, вроде никого и ничего нету, обернулся - вот она, стоит перед тобой, клыки свои показывает. Зверюга. Иногда я просто боюсь эту псину.
- Своих Дамка не трогает. А что касается тех, кому вдруг вздумается перелезть через забор на нашу сторону, то им не позавидуешь.
- Ага. Сожрет с потрохами и не поперхнется. Мне говорили, что и Дамка, и Акбар приучены хватать за горло. Чтобы, значит, сразу наповал.
- Может быть. Нам какая разница?
- И то правда…
Они разошлись. Над головой вдруг раздался оглушительный грохот, и небо раскололось пополам, обнажив огненную линию разлома. Начал накрапывать дождь.
Рей надел плащ и почувствовал себя не очень уютно. Тонкий пластик шуршал, заглушая все звуки. А если к этому добавить еще и шум дождя, который полил, как из ведра, а также раскаты грома, то и вовсе картина для охраны безрадостная.
В такую погоду можно не услышать даже выстрел с тридцати шагов…
Небо снова загрохотало так, будто вот-вот должно было рухнуть на землю. Рей невольно втянул голову в плечи - и рассмеялся. К счастью, небеса милостивы к человеку и крепко припаяны к космическим высям.
И в этот миг кусок небесного свода все-таки оторвался и упал. Прямо Рею на голову. Чувствуя, что теряет сознание, он медленно опустился на четвереньки. Последним, что Рей увидел перед тем, как погрузиться в полное забвение, были простроченные двойным швом башмаки с красными вставками, высвеченные очередной молнией. Он едва не уткнулся в них носом.
Сознание и всевозможные мыслительные и двигательные рефлексы возвращалось по порциям.
Сначала заработал слух, и Рей услышал шум автомобильного мотора. Затем включились нервные окончания, и он понял, что лежит в неудобной позе в тесном железном ящике, передвигающемся в пространстве.