- С первой получки ведешь меня в кабак, - явно куражась, продолжил хозяин пивбара. - Ну ладно, со второй. Тебе нужно немного прибарахлиться. А то твой прикид не выдерживает никакой критики.
- Эт точно…
Рей не стал говорить Костику, что у него была приличная одежда. Но он уже забыл, когда ее надевал. Та жизнь, которую Рей вел последние годы, не располагала к выходам в большой свет. А на тусовках, которые он посещал, царила полная демократия по части внешнего вида.
- В общем, послезавтра, к девяти ноль-ноль, будь по адресу… - Костик продиктовал, отчетливо выговаривая слова. - Обратишься к начальнику охраны Амеличеву. Зовут его Петр Исидорович. Смешное отчество, правда? Он уже предупрежден.
- Ты с ним договаривался?
- Мил человек… - Костик изобразил снисходительную улыбку. - Он шнурок, не более того. Я вел переговоры с одним из главных боссов. Вот так-то.
- Но обычно начальник охраны предприятия - важная шишка. Теперь на такие места берут или бывших ментов или сотрудников госбезопасности, притом в больших чинах.
- Верно. Только не в этой фирме. Амеличев - старый кадр. Он работал на предприятии при советской власти, до приватизации. Но там есть еще одно охранное подразделение - телохранителей. Вот их шеф действительно серьезная и весомая личность. Может даже бывший сотрудник органов.
- Учту на будущее.
- Да уж… хе-хе… придется. Только ты завтра не опаздывай на рандеву. Там с этими делами строго.
- Не опоздаю.
- Вот и чудесно. Еще пивка?
- Благодарю, достаточно…
Когда Рей вышел из пивбара, в его голове царил полный сумбур. Впервые за долгие месяцы он почувствовал, как из души постепенно уходит, уползает змеей подколодной черная меланхолия - его постоянная спутница и коммунальная сожительница.
Пролившееся на старые дрожжи пиво разбудило еще большую жажду. Поколебавшись немного, как витязь на распутье, Рей круто изменил маршрут и потопал в сторону Ташки.
Это наименование, как и Староконюшенный переулок, осталось с прежних времен. (Ташкой называлась гусарская кожаная сумка на ремнях). Ташка вместе с Выселками находились на самой, что ни есть, городской окраине.
Выселки - это поселок бедноты. Таким он был еще при царе Горохе, таким он оставался и при советской власти.
Ничего не изменилось в Выселках и после демократических перемен. Все те же убогие хибары, вросшие по окна в землю, подозрительные людишки, большей частью пьянь-рвань и жулье разных мастей, те же неистребимые миазмы кошачьего дерьма и мышиного помета вперемешку с запахами горячей бражки - Выселки славились хорошо налаженным самогонным промыслом - и лабиринты грязных улиц и переулков, где сам черт ногу сломит.