Банда обернулся к притихшим бойцам.
- Кто держал? Выйти сюда, - ткнул он, пальцем в пол перед собой.
Несмело, переминаясь с ноги на ногу и боясь поднять глаза, выползли на середину блиндажа четыре придурка, только-только попавшие в Афган.
Они-то и должны были сменить в этом взводе увольнявшихся Грушевского и Савельева.
- Долболобы! Вы хоть понимаете, что вам за групповуху органы отвесят? Рэмбо! Сильными себя почувствовали, целым взводом бабу завалили. Что, с воли давно приехали? По девушкам успели соскучиться?
- Товарищ… - попытался провякать кто-то из них, подымая на Банду свои виноватые глазенки.
- Заткнись!
Банда еле удержался, чтобы в кровь не изметелить эти тупорылые морды.
- Анушидзе! - позвал Бондарович командира второго отделения, шустрого расторопного грузина, на которого всегда можно было положиться.
- Я!
- Грушевскому прибинтовать руку к телу, самого связать и положить на лежак до прибытия на смену третьего взвода. Старшего сержанта Савельева разоружить, забрать ремни, шнурки и посадить под замок в каптерке. Назначить караул по его охране. С этих гусей, - Банда кивнул на четверых "держателей", - глаз не спускать. Оружие пока забрать, выдать только в случае нападения "духов".
Он посмотрел на девушку, сидящую на земле за ящиками, сжавшуюся в комок и тихо плакавшую от боли, страха и унижения.
- Ей дашь пока бушлат прикрыться - и к нам, в наше укрытие. Платье ее должно быть зашито - и старательно зашито! - силами этих придурков, - он снова кивнул на четверку, - через пятнадцать минут. Вопросы?
- Никак нет!
Старлей постоял еще несколько минут, вглядываясь в лица своих притихших бойцов. Ребята не могли выдержать его взгляда и поочередно опускали глаза, натыкаясь на холодный и презрительный блеск в зрачках своего командира.
- Придурки! Скоты вы, вашу мать! Что ли у кого ни мозгов, ни совести нету? Никому противно не стало? Бабу - всем взводом! Гиганты сопливые…
Тьфу! - он с горечью сплюнул себе под ноги. - Глаза б мои вас не видели!..
Резко повернувшись, он вышел на солнце и жадно закурил, стараясь хоть немного успокоиться.
Да, хлопцы, конечно же, устали. Хлебнули всего-всего. Тот же Груша или тот же Савелий два года, от звонка до звонка, прослужили в Афгане. Савельев награжден орденом Красной Звезды, медалью "За отвагу". Два ранения, одно из них из разряда тяжелых. И Грушевский свою "За отвагу" надраил уже, чтобы на дембельский китель повесить…
Да, много хороших ребят, их друзей, отправилось уже на родину в "черных тюльпанах", кто подстреленный в патрулях на улицах Кабула, кто взорвавшийся на мине, ловко замаскированной в легкой мелкой пыли горных дорог, кто сгоревший заживо на глазах товарищей в пылающих бэтээрах…