Архаров ничего не ответил. Поведение княжны Шестуновой и его самого порядком смущало.
На словах княжна только одного и желала - чтобы воспитанница сыскалась. На деле же…
Тут Архаров громко ахнул.
Было ли хоть единое доказательство тому, что Варвара Пухова вообще покинула пределы шестуновского дома? Она исчезла из своей комнаты - это все, что он знал доподлинно. Пропал лакей Павлушка, который мог ее тайно выпустить - но трудно ли княжне отправить его хотя бы в свою подмосковную с наказом сидеть тихо? Не появлялся и волосочес - а трудно ли отказать от дома приблудному французу? Московская барыня могла бы, коли ей бы на ум взбрело, выгнать французишку из дому в тычки, натравливая на него при сем своих мосек. И вся родня бы ее в этом бурно поддержала.
– Ну, Марфа, благодарствую, - сказал он внимательно на него глядевшей сводне.
– То-то, - вполне удовлетворенно отвечала она. - Коли девка себя не соблюла, старой дуре перед родителями за то ответ держать. А так - и концы в воду.
– Как будто ей за побег ответа держать не придется!
– Не найдется беглая девка - ничего не поделаешь, так Бог судил, а коли отдать девку замуж, а она порушенной окажется, позору будет много. Может, в Петербурге с этим делом и попроще, а у нас тут - и Боже упаси.
– Заморочила ты мне голову, - честно признался Архаров. - Ничего уже не понять, то она у тебя замуж за князя собирается, то в колодце…
– А вот был бы жив мой Иван Иванович, он бы живо сыскал. Не в упрек тебе, сударь, говорю, а только у него всюду свои люди были. У тебя их покамест не завелось, а у него были и много о чем предупреждали.
– То-то он на каторгу отправился, - поддел Архаров. - Да еще на вечную каторгу. Безвинного человека так не карают.
– Злодеем любого ославить можно. Вон Карл Иванович, как баб послушаешь, кровопийца и сущий аспид, - сравнила Марфа, обнаруживая знакомство с подлинным, а не созданным московским воображением Шварцем. - А про Ванюшку моего и хорошего можно рассказать немало. Вон ты, сударь, знаешь катальную гору за Мытным двором? Это у нас, в Зарядье. Зимой все на салазках катаются, а есть такие оглашенные, что на коньках по ней съезжают. Так только малые дети не знают, что ее Ванька Каин поставил. Так она втихомолку Каиновой и зовется. Сейчас-то все там простенько, а тогда в снег елок понатыкали, флагов, деревянных болванов понаставили, шутов и музыку завели, народ пряниками угощали, орехами, калачами, кавалерам брагу подносили - праздник был знатный! Я еще девкой-подростком была, туда бегала. Сказывали, горку он к своей свадьбе устроил, мне и невдомек было, как судьба-то повернется… Погоди, настанет зима - ты меня туда свозишь!