Дзержинского отправили поправлять здоровье в Швейцарию — и годы спустя будущие биографы Железного Феликса изворачивались как могли и умели, пытаясь объяснить этакий финт: разгар гражданской войны, белые наступают со всех сторон, в тылу саботаж и теракты, вспыхивает мятеж за мятежом, — а глава ВЧК[5] спокойненько прогуливается с женой под ручку по берегу Женевского озера…
Излечившемуся Дзержинскому партийные вожди доверие до конца так и не вернули… Где гарантия, что с рыцарем революции опять мозговая горячка не приключится? Чекистам, как известно, холодная голова предписана — вкупе с чистыми руками и горячим сердцем.
И, не высовываясь на передний план, реальную власть в ВЧК-ОГПУ прибрал к рукам тихий и незаметный Вячеслав Рудольфович Менжинский, а Феликса Эдмундовича потихоньку переместили на хозяйственную работу — поставили во главе наркомата путей сообщения, а затем и ВСНХ. Впрочем, и номинальным руководителем чекистов он оставался — имя-пугало исправно внушало страх врагам…
Подлинные причины событий шестого июля так и не были никогда вскрыты, и помаленьку дикая история забывалась…
И вот теперь ее вытащил на свет сидящий напротив Бокия фантом по фамилии Буланский…
* * *
— Значит, это вы собирались прикончить Советскую власть руками чекистов, — медленно проговорил Бокий. — А в случае неудачи — кайзеровскими дивизиями. Изящно…
— Надеюсь, вы не в обиде? — улыбнулся Буланский. — Дело в том, что у меня есть основания ненавидеть большевиков ничуть не меньше вашего, милейший Глеб Иванович.
Милейшему Глебу Ивановичу вдруг захотелось проверить, не рассеется ли фантом после выстрела в голову… Пистолет тяжело брякнулся в ящик стола — от греха подальше.
Говорили они четыре с лишним часа, до рассвета. Бокию больше приходилось слушать. Слушать и изумляться… Он-то считал, что Спецотдел собрал, используя громадные возможности ОГПУ, всё, что в России можно было собрать в области запретных, тайных, эзотерических знаний… И многое из того, что можно было раскопать за рубежом. Наивный… Наивный мальчишка… Оказывается, ему открылась даже не вершина айсберга — малая часть вершины. И лишь сейчас, после восьми лет работы, казавшейся Бокию титанической — действительно серьезные люди обратили внимание на его дилетантские штудии…
* * *
Пропуск на выход, естественно, Буланский просить не стал. Удалился весьма своеобразно: попросту исчез. Сидел на стуле — и перестал сидеть… Дежурный клялся, что никто через приемную не проходил.
И все-таки Бокий понял, что при всех своих колоссальных умениях и знаниях его гость слегка недооценивает возможности современной техники. Дело в том, что в косяке двери кабинета таилось несложное механическое устройство — примитивный счетчик открываний двери. И после визита Буланского показания счетчика разошлись с данными журнала учета посетителей: кто-то дважды открыл и закрыл дверь.