К ЗАРЕ НОВОЙ ЖИЗНИ!
неизв. автор
XIX век
Едва ли название придумал сам «неизв. автор», скорее расстарались работники Опочкинского храма муз в новые времена, но всё же…
Одна цветовая гамма чего стоит — белое на черном. Постамент — антрацитово-черный куб из непонятного камня, отчего стоящая на нем глыба мрамора кажется вовсе уж белоснежной, ослепительной.
Богдан подозревал, что неведомый скульптор вполне реалистично оценивал меру своего таланта — и не стал даже пытаться изобразить ноги и вообще всю нижнюю часть тела. Основание мраморной глыбы сохранило первоначальную бесформенность, лишь кое-где резец прошелся по нему. И казалось, что протянувшая вперед руки девушка устремляется куда-то — к заре новой жизни? — не то из вспененных волн, не то из смятых простыней и подушек…
Но Богдана интересовали не устремления мраморной девицы с экспрессивным и несколько ассиметричным лицом — а черный куб, служащий ей постаментом.
Вот он и нашелся, алтарь, вывезенный из разрушенного два тысячелетия назад святилища Дагона… Алтарь, который много веков спустя пытались вновь использовать в прежнем качестве — сначала на островке посреди помещичьего пруда, затем в богосквернящем храме, замаскированном под православную церковь.
Сколько же крови пролилось на этот черный камень! Пролилось в древности, когда жрецы вспарывали шеи неофиток, распростертых на алтаре… Вспарывали сделанными из острых рыбьих костей стилетами — не жертвоприношение, примитивная операция, но переживали ее и становились «невестами» рыбохвостого бога немногие. И позже, когда авантюрист Навицкий пытался на ощупь, методом тыка, восстановить древний ритуал — поуменьшилось, ох как поуменьшилось в окрестных уездах количество желтобилетниц и молодых побродяжек.
Старая история прояснилась почти полностью… Остался неясным лишь один эпизод — отчего, уезжая из России в 1893 году, мадам Навицкая не увезла алтарь с собой? Припрятала, опасаясь дожидавшегося за границей мужа, и желая иметь хоть какой-то козырь? Похоже, просчиталась — ничего с тех пор о мадам не слышно. А неугомонный шляхтич вполне мог еще раз посетить развалины в сотне верст от Эль-Кудса — в каждом храме Дагона было по три святилища и по три алтаря.
Богдан вспомнил, что жандармский полковник, подписывая бумаги на выезд Навицкой и организованной ею «женской театральной труппы» — заподозрил, что актрисы не совсем актрисы. Но мысль бравого жандарма устремилась несколько в ином направлении — начертал резолюцию: «Пусть катится к чертям вместе со своим борделем!» А приказал бы раздеть и внимательно осмотреть юных красоток — узнал бы много удивительного…