Кольцо царя Соломона (Лоренц) - страница 112

Постоянные квартиранты! Возможно, именно благодаря этому постоянству галки заняли своё место в наших сердцах. Когда осенью и даже в мягкие зимы слышатся их весенние песни, когда они затевают свои бесстрашные игры с беснующимся ураганом, они задевают во мне ту самую струну, которая звучит в ответ на трель крапивника, распевающего в ясный морозный день, или при виде вечнозелёного растения в снегу. Они поддерживают во мне надежду и крепость духа — те самые чувства, символом которых издавна стала рождественская ёлка.

Уже давно ушла от меня Джок, пав жертвой несчастного случая. Красно-золотая погибла в старости, застреленная из духового ружья соседским сорванцом. Я нашёл её мёртвой в саду. Но колония галок в Альтенберге процветает до сих пор. Галки носятся вокруг нашего дома, направляя свой полет по тем самым невидимым маршрутам, которые некогда были проложены Джок, и пользуются теми же восходящими потоками воздуха, которые подбрасывали Джок к небу. Они верно чтят все те традиции, которые господствовали в нашей первой колонии и были переданы следующим поколениям через Красно-золотую.

Как благодарен я буду судьбе, если найду хотя бы одну тропинку, по которой смогут последовать за мной другие исследователи. И сколь бесконечно счастлив я буду, если мне удалось открыть один-единственный «восходящий поток», который сможет поднять кого-нибудь из учёных повыше, откуда он увидит немного дальше, чем смог увидеть я сам.

Те, кто способны ранить, но не ранят,

Не делают того, что ждём от них…

Шекспир, Сонеты

Ранним весенним утром в начале марта, когда в воздухе уже пахнет пасхой, мы с дочерью отправились на прогулку в Венский лес. С непревзойдёнными в своей прелести склонами венских окрестностей, поросшими высоченными буками, могут сравниться по красоте лишь немногие уголки земли. Мы приближались к лесной прогалине. Гладкие стволы могучих буков расступились, и нашим глазам открылся Хорнбим, одетый от вершины до подножья пышной светло-зелёной листвой. Теперь мы продвигались вперёд медленно и осторожно. Прежде чем миновать последние заросли кустарника и выйти на широкий луг, мы поступили так, как на нашем месте поступил бы всякий дикий зверь (кабан, леопард) или опытный натуралист-следопыт и зоолог, — мы внимательно осмотрелись, находясь под укрытием зарослей, которые и охотнику, и спасающемуся от него дают одинаковое преимущество: все видеть, самому оставаясь невидимым.

Вековая стратегия и на этот раз оправдала себя. Посреди поляны сидел большой толстый заяц. Его спина была обращена к нам, а поднятые уши напоминали большую римскую пятёрку. Ветерок дул в нашу сторону, поэтому заяц и не подозревал, что за ним наблюдают. Его внимание было поглощено происходящим на другом краю луга. Там появился второй заяц и медленными прыжками, с достоинством направился к нашему первому приятелю. Их встреча напоминала знакомство двух собак. Осмотрев друг друга оценивающими взглядами, зайцы начали состязание. Сначала они носились маленькими кругами, так что голова одного из них все время находилась у самого хвоста его противника. Головокружительное вращение продолжалось довольно долго. Внезапно сдерживаемая неприязнь вырвалась наружу. Драка началась в тот самый момент, когда затянувшиеся взаимные угрозы зверьков заставили нас подумать, что ни один из них так и не решится на открытые действия.