Оттар спугнул видение, сказав:
– А что, отец, может, в этих местах совсем и не бывает добрых деньков?
Тот нестоящий викинг, кто не носит на кончике языка множества веселых и насмешливых слов. Мореходы частенько забавлялись, подначивая друг дружку; однако на всем корабле только Оттар решался трогать вождя.
– Бывают! – отрезал Ракни угрюмо. – Вагн утверждал, что бывают!
– Я полагаю, – продолжал Оттар невозмутимо, – он говорил также, будто в ясную погоду здесь очень красиво…
Ракни понял наконец, что приемный сын нарочно его поддразнивал.
– Ну, вот что, – распорядился он по-прежнему хмуро. – Раз тебе не сидится, сходи на охоту. Если я съем еще одного баклана, у меня у самого вырастут перья!
До тех пор он никому не позволял далеко отлучаться.
Оттар вооружился луком и копьем, позвал двоих крепких парней и ушел. Хельги огорченно смотрел ему вслед: вот и опять не придется похвастаться сноровкой и доказать, что с него может быть толк… пятнадцати зим от роду разве поймешь, что о тебе позаботились, удержали вдали от опасности, стерегущей за ближним холмом!
Охотники вернулись достаточно быстро. Друзья Оттара волокли подстреленного оленя, а сам он нес на плече двух лебедей.
– Смотри, какие красавцы! – показал он их конунгу. – Тор свидетель, они и не думали улетать.
Олень, по его словам, тоже вел себя, словно ручной: подпустил их вплотную и с любопытством смотрел, как в него целились из лука. Олень был невелик ростом, поменьше тех, на которых ездили финны, но крепок и очень пушист. Ракни нагнулся над ним, долго рассматривал уши и рога, не нашел никаких меток и сказал:
– Это дикий олень. Значит, люди вправду тут не живут.
Он велел отрезать рогатую голову зверя и принести с корабля деревянных Богов, без которых ни один разумный человек не пускается в путь. Викинги собрались вокруг разведенного костра, а Ракни принялся греть священные изваяния и мазать их жиром из распоротого оленьего брюха:
– Я одолел неблизкий путь, чтобы ублажить тебя, Один, местью за родича. Не годится тебе, одноглазый, останавливать меня перед порогом судьбы!
Морской конунг то ли испрашивал милости у Отца Богов, то ли угрожал. Если бы Один вдруг появился здесь, у костра, в развевающемся синем плаще, с копьем Гунгнир в руке и с воронами, каркающими на плечах, Ракни навряд ли опустил бы глаза…
По фиорду плыли белые и голубые льдины – течение и ветер тащили их в открытое море. Оттар ловко поймал багром одну из них, близко подошедшую к берегу. Голову оленя положили на эту льдину, и Ракни, подумав, добавил к ней лебедя, того, что был покрупнее. Могучие крылья птицы почти касались воды…