Если это можно назвать дезертирством, то выглядело оно следующим образом. После побега из концлагеря Штутгоф, расположенного в низовьях Вислы, и долгого блуждания по территории Польши Карпюк поздним осенним вечером добрался наконец до родного хутора возле железной дороги под Белостоком. Но случилось так, что, прежде чем увидеть мать (отец с братом в это время также находились в концлагере), беглец наткнулся на немецких солдат, квартировавших в усадьбе. Как всегда в подобной ситуации, выручили ноги и лес, где полгода назад располагались партизанские группы, с которыми Карпюк сотрудничал. Именно после одной совместной диверсии на железной дороге он, брат и отец были арестованы гестапо и брошены в концлагерь. Но за время его отсутствия в лесу кое-что изменилось, знакомых партизан там не оказалось, на их месте расположилась пришлая партизанская бригада, вблизи которой и был задержан Карпюк. На первом же допросе его рассказ о Штутгофе вызвал удивление особистов (грубо работают ваши шефы, - было резюме знатоков), и Карпюка засадили под арест в землянку. Каждую ночь его водили на допросы с требованием признаться, какое задание получил от гестапо. Так продолжалось немалое время, и однажды Карпюк понял, что скоро все кончится. И снова бежал.
Наверно, сделать это было полегче, чем выбраться из Штутгофа, и под утро той ночи он оказался в районе действия другой партизанской бригады, которой лихо командовал молодой комбриг, бывший ленинградский инженер Войцеховский. По-видимому, у того были иные представления о бдительности, чем у соседей. Выслушав беглеца, комбриг без лишних слов отрядил его в разведку - под присмотром надежных ребят, которым надлежало испытать новичка боем. Забегая вперед, замечу, что это испытание длилось недолго, Войцеховский понял, с каким парнем имеет дело, и уже через полгода назначил Карпюка командиром вновь созданного отряда Калиновского. Этим отрядом Карпюк и прокомандовал до освобождения Белорусии летом 44-го года. Как командовал - о том свидетельствуют полученные им ордена Боевого Красного Знамени, Отечественной войны, польский орден Виртути милитари и другие награды.
Тут может возникнуть естественный вопрос: насколько достоверны изложенные выше факты, которым, разумеется, не был свидетелем автор? На это отвечу, что автор осведомлен о подробностях карпюковских перипетий не только из его личных рассказов, но также из рассказов и воспоминаний самого комбрига Войцеховского, приезжавшего в Гродно, где мы встречались втроем. Непьющий Карпюк "для компании" с изрядно выпивавшим гостем приглашал также выпивавшего Быкова, который и стал свидетелем долгих бесед двух гродненских партизан.