Но кто же посодействувал тому, что этот авантюрист, выбравший в конце концов Молдавию вместо Украины, стал нашим национальным героем? Больше всех виноват народ, сочинивший славную песню о том, как Байда «в Цареграді на риночку п'є горілочку, п'є не день, не два, не одну нічку та й не годиночку»…
Песня, честно говоря, абсолютно бессмысленная, сочиненная отчаянными домоседами, плохо извещенными о том, как оно на самом деле в Стамбуле. То, что Байда мог пить сутками, - вполне вероятно. Чем ему в XVI веке еще было заниматься? А вот в то, что он ударился в запой посреди мусульманской столицы, где Аллах такие «демонстрации» строго запретил, - верится с трудом. Попробуйте-ка сегодня ввезти поллитровку в мусульманскую страну - я на вас посмотрю! Но, видимо, наши кобзари просто не могли вообразить себе непьющего мученика - не вписывалось это в их представления об идеальном герое!
А так как историки наши тоже не могут проводить свои исследования без рюмки-другой, то и они не оставили Дмитрашку без благосклонного внимания. Несколько строк у Яворницкого в «Истории запорожских казаков» создали ему репутацию на века: «Начало организации могло быть лишь с появлением на Низу общего предводителя казаков, впервые соединившего их в одно для общей цели - борьбы с мусульманами - и положившего начало столице их, называемой Сечью. Первую попытку в этом роде сделал знаменитый князь Дмитрий Иванович Вишневецкий».
Свою мысль Яворницкий никак не обосновывал. Да и не смог бы обосновать. Во-первых, «общие предводители» из польско-литовских магнатов использовали казаков задолго до Дмитрашки. Имена их хорошо известны - Предслав Ляндскоронский, Бернард Претвич и Евстафий Дашкович. Во-вторых, во всех документах укрепление Вишневецкого на Хортице именуется не иначе как «замком» - вполне в феодальной традиции, не имеющей ничего общего с демократическими обычаями Запорожья. И в-третьих, вряд ли такой человек, как Вишневецкий, мог бы допустить, чтобы его кто-то там выбирал, кроме Господа Бога. Какая-то, стыдно сказать, голопупая чернь. Ни казачьим гетманом, ни кошевым атаманом современники его не называли - таких должностей просто не было в природе!
* * *
В Киеве в Музее истории на втором этаже висит портрет нашего героя, привезенный из родового замка в Вишневце. Надпись на нем гласит: «Дмитрий Корибут Вишневецкий, повелитель Днепровских островов, господарь Волошский».
Под этими титулами он и должен войти в историю. А Сечь… Сечь, честно говоря, не имеет к нему ни малейшего отношения. Как и он к ней.