- Отправляйтесь!
Затем - борт самолета, который несет его в сторону будущей линии фронта, Гитлер решил сам руководить действиями своих войск. Через день после прибытия фюрера на командный пункт задействованной в операции оперативной группы войск, гусеницы германских танков рассекли французскую границу. Вторая мировая война вступала в новую свою фазу.
Борман, сопровождавший Гитлера в Нюрнберг (но только - до собора), а затем и во Францию, писал в своих дневниках, что фюрер был «неузнаваем» - молчалив, тих, неповоротлив, малообщителен, весь погруженный в собственные мысли. Из душевного ступора его вывели сводки, поступавшие с передовой. Удачно складывающаяся для вермахта французская кампания была приятным подарком для Германии в ее борьбе против «мирового зла».
* * *
Еще не раз Гитлер совершал стремительные вояжи в Нюрнберг: и в мае 1941-го (перед началом войны с Россией), и в декабре того же года (когда немецкие солдаты замерзали под Москвой), в конце 1942-го (когда в Сталинграде попала в кольцо 6-я армия фельдмаршала Паулюса), летом 1943-го и 1944 годов (когда германские армии терпели поражения на Курской дуге в России и на северном побережье Франции). Не разочаровался ли фюрер к этому времени в магических свойствах, коими было наделено Копье? Может быть, может быть…
Сам Гитлер не оставил после себя дневников или мемуаров (политическое завещание - не в счет), а его окружение хоть и тужилось, но объяснить что-либо оказалось не в состоянии…
Мартин Борман считал, что подобные поездки Гитлер совершал ради получения своеобразной энергетической подпитки, концентрации духа перед принятием какого-либо важного и судьбоносного решения.
Гиммлер был менее прозаичен, «Гитлер в Нюрнберге беседовал с духами воинов». К этому времени «Аненербе» уже практически сошла с политической сцены нацистской Германии и рейхсфюреру приходилось в одиночку заниматься толкованием того или иного явления. И Гиммлер, непревзойденный мастер по части политического угодничества, делал это с иезуитским умением.
* * *
1944 год.
Последний раз фюрера видели в Нюрнберге поздней осенью 1944-го. Город уже было не узнать, «летающие крепости» военно-воздушных сил США превратили большинство его зданий в груды щебенки. Да и сам фюрер был уже «не тот». Пять лет войны, разочарования, потери, покушение на собственную персону, - все это оставило отпечаток и на фигуре, и на взгляде, и на общем психическом состоянии. Наедине с Копьем фюрер провел всего пять минут, затем в комнату вошел Гиммлер. О чем говорили два самых высокопоставленных лица Третьего Рейха догадаться не сложно. Гитлер отдал распоряжение, Копье Кассиуса не должно достаться противнику, его необходимо укрыть в самом недоступном месте. Гиммлеру дважды повторять не приходилось. Вечером того же дня к собору прибыло несколько грузовиков с эсэсовцами и один крытый фургон. На нем, под надежной охраной и вывезли (но куда?) евангельскую реликвию.