Грааль терпит возле себя только непогрешимых в целомудрии, и всякий недостойный, приблизившийся к святыне, будет наказан раной и недугом, однако он может ожидать избавления все от той же святыни (С.С. Аверинцев).
Стремясь суммировать то, что на наш взгляд является первостепенным, все равно, расплываешься «мыслью по древу»: ведь столько мнений, столько гипотез, столько подходов… Любое из них имеет право претендовать на первостепенное, и любое можно оспорить, уверовать в доводы противоположной стороны.
Лишь одно остается бесспорным - все предания о Граале апокрифические, то есть не признаны официальной церковью.
Может быть, в этой предпосылке скрыт кончик заветной ниточки того клубка, распутав который мы доберемся до истины?
Может быть, может быть… Но для этого нам стоит из трагического и кровавого века двадцатого перепрыгнуть в век тринадцатый, в эпоху крестовых походов, рыцарей, ересей, инквизиции… Эпоху не менее кровавую, чем та, чью кончину мы наблюдали каких-нибудь пять лет назад…
«Крест Христа - не должен служить предметом поклонения, так как никто не станет поклоняться виселице, на которой был повешен его отец, родственник или друг»
Из учения катаров
1244 год, 17 марта.
Утро выдалось холодным, но это лишь раззадорило братьев-крестоносцев и многочисленных кнехтов. Последние активно подтаскивали к центральной площади охапки хвороста и соломы, обкладывая ими 257 столбов, вкопанных в землю накануне: готовилась казнь.
«Явись, источник мужества…» (Veni creator spiritus…), - зазвучал гимн крестоносцев в тишине утра (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 157.). Под звуки нестройного «хора» показались обреченные на смерть, их выводили по двое; облаченные в черные балахоны, они казались сродни редкостным птицам - расправленные плечи, взгляд, полный презрения к своим врагам, плотно сомкнутые губы, четкий, несеменящий шаг.
Конвоиры не понукали осужденных, они сами подходили к месту казни: каждый выбирал для себя столб - свой «крест».
Епископ Альби Дюран - тучный и неопрятный - отдал команду: «Жги!», ее мгновенно продублировали в разных концах площади, тут же полыхнули костры. Минута, другая, третья, и всю площадь заволокло дымом, стало невозможно дышать… Через час все было закончено…
Жертвы не проронили ни слова, казнь для них превратилась в настоящую «enduru» (ритуальное самоубийство). То были еретики-катары, последние защитники крепости Монсегюр (расположенной в Лангедоке, местности на юге Франции), павшей под ударами армии Людовика IX Святого, организовавшего против них настоящий крестовый поход.