Нет, к черту все гипотезы. Надо идти по намеченной дороге и следовать указаниям самого Реверди.
Ванази направилась в сад. Марк бросился за ней:
— Ваше высочество… последний вопрос
— Да?
— Вы знаете, почему Реверди интересуется бабочками?
Она резко остановилась:
— Бабочками? Кто вам сказал такое?
— Ну, я… Мне казалось, что в лесу он…
— Бабочками? Никогда в жизни. Жака интересовали пчелы.
— Пчелы?..
— Пчелы и мед. Особенно какой-то редкий мед. Я не помню, как он называется.
Картинки заплясали перед глазами Марка, ослепляя его. Аборигены, сидящие у обочины, продающие мед в баночках из-под кока-колы. Терраса Вонг-Фата, где в других банках стояла золотистая жидкость. Правда была у него перед глазами, а он не сумел ее увидеть.
«Вехи, что Парят и Множатся».
«Ищи в небе».
Пчелы.
Мед.
С трудом ворочая языком, он спросил:
— Где он покупал мед? Я имею в виду — тут, в Камбодже?
— Я не уверена… По-моему, в Ангкоре. Там живет знаменитый пчеловод. Его называют «владыкой золота».
Точки связывались между собой, образуя правильную геометрическую фигуру. . Мед.
Ангкор.
Линда Кройц.
Марк поспешно распрощался с принцессой и убежал, прижимая к себе свой рюкзак. На какое-то мгновение он испытал желание перескочить через балюстраду и приземлиться прямо на бульваре.
Местный рейс на Сием-Реап.
Нервы накалены до предела.
Сорок минут в воздухе, не отрываясь от блокнота, записывая выводы. Или, скорее, гипотезы.
Убийцу притягивает мед. А в крови Перниллы Мозенсен обнаружено аномально высокое содержание сахара. Есть все основания полагать, что Реверди заставлял свои жертвы есть мед в больших количествах. Зачем? Этого Марк сказать не мог, но у него появилось предположение, что мед мог играть очистительную роль в церемониале убийцы.
Где-то на периферии сознания крутились слова Ванази о «редкости» таких людей, как Реверди. Его пантеистические речи. Мед занимал определенное место в этой вселенной. Он записал: «Не пьет кровь своих жертв. Дает им мед, чтобы очистить их, приблизить к природе. Сладкая кровь обволакивает жертву подобно околоплодной жидкости, защищающей зародыш». Ныряльщик постепенно приобретал черты «экологического убийцы».
Экологического.
И мистического.
В самой природе меда Марку виделась близость к древней религиозной поэзии, которую он хорошо изучил, когда писал свою диссертацию. Эта поэзия могла приобретать и второй, эротический смысл. Одним из величайших ее примеров была «Песнь песней». В уголке страницы Марк нацарапал цитату из этого произведения:
Сотовый мед каплет из уст твоих, невеста; мед и молоко под языком твоим…