Теперь Марк не может отпустить убийцу.
Поэтому он решился идти до конца.
Тема: АНГКОР. — Отправлено: четверг,
29 мая, 20.00
Отправитель: lisbeth@voila.fr
Получатель: sng@wanadoo.com
Любовь моя,
Я чуть было не потеряла тебя и думала, что сойду с ума. Ты вернулся ко мне, и теперь мне кажется, что свет снова наполняет меня, заливает меня счастьем.
Однако твое отсутствие сыграло положительную роль. Пустота, возникшая внутри меня, помогла мне избавиться от всего наносного в душе и позволила мне заглянуть в самую глубину собственной души. Когда я думала, что ты покинул меня, я чувствовала себя голой, потерянной, словно вырванной из собственного тела. В тот момент я поняла, что смысл моей жизни состоит в том, чтобы следовать за тобой… до конца.
Теперь я знаю, что поиски, на которые ты отправил меня, — это неожиданное путешествие, придающее смысл моей жизни. Эти поиски обогащают, восхищают и очищают меня, создают неповторимую связь между нами.
Любовь моя, ты дал мне новый шанс, и я уцепилась за него обеими руками. Я последовала твоим приказам. Я руководствовалась твоими словами.
Я нашла фреску в Ангкоре. Я говорила с «владыкой золота», пасечником, выращивающим пчел и собирающим мед, который ты используешь.
Наконец-то я нашла путь. Я поняла значение «Вех Вечности»…
В этом патетическом стиле Марк писал больше часа. Он описывал свои поиски до мельчайших деталей, упомянул даже посещение редакции «Камбож суар», встречу с принцессой Ванази. Он не хотел скрывать свои достижения. Он знал, что Реверди будет представлять себе, как красавица Элизабет, в облике Хадиджи, идет по улицам Пномпеня, поднимается на крыльцо Королевского дворца, бродит по развалинам Ангкор-Тома…
Потом он описал то, что ему привиделось: разрезы вдоль линий вен, раны, мгновенно затягивающиеся от меда и открывающиеся под воздействием огня.
Закончив свое длинное послание, он отправил его, не перечитывая. Он не хотел ничего исправлять: пусть сохранится непосредственность. Сейчас, больше чем когда бы то ни было, он поражался своей способности влезать в шкуру Элизабет. Этот восторженный тон, это восхищение влюбленной женщины удавались ему сами собой. И ему не хотелось копаться в самом себе, чтобы понять, откуда он выискивает эти волнующие слова…
Гораздо больше его занимало другое. Он вновь и вновь возвращался мыслями к приступу галлюцинаций, пережитому этим вечером. На несколько часов он превратился в Реверди.
Его личность постепенно размывалась. На пятьдесят процентов Элизабет. На пятьдесят процентов Реверди. А где же настоящий Марк?