Реверди улыбнулся.
Сегодня все пойдет по-другому.
Ослепительный белый свет разливался по кабинкам без крыш, отражаясь острыми бликами от кафеля. Каждая стена, каждый угол вибрировали наподобие отражающих экранов, которыми пользуются фотографы. Жак старался не смотреть вниз, чтобы не потерять равновесие.
15 Черная линия
449
Жан-Кристоф Гранже
Он лежал неподвижно, вытянувшись вдоль стены, прижавшись животом и лицом, вдыхая запах мастики, скреплявшей плитки. На нем были только трусы, он уже не чувствовал жара солнца. В этот момент он сам превратился в раскаленную печь, где горит каждая частица, выбрасывая при малейшем движении фонтан искр.
Когда тело невыносимо затекало, он перебирал в уме детали своего плана, и весь его организм растворялся в этой логике. Сведенные члены расправлялись, находили свое место, словно патроны, вставленные в затвор ружья.
Раман не устоит.
Реверди поговорил с Коде. Он приказал ему после завтрака распалить тюремщика и завлечь его в душевую — причем именно в эту кабинку. Конечно, Раман может что-то заподозрить, но Реверди рассчитывал на очарование маленького педика. За несколько недель он затмил всех трансвеститов из блока «D».
Жак знал пристрастия Рамана. Он раздевался догола, оставаясь только в башмаках на каучуковой подошве и со своей электрической дубинкой. Перед тем, как трахать мальчишек, он устраивал им сеансы электрошока, чтобы ягодицы максимально сжались. Тогда, входя в них, он воображал, будто лишает их невинности. Он разрывал им анусы, наслаждался кровью, текшей у него по ногам и облегчавшей проникновение, ласкал кожу, еще трепетавшую от электрических разрядов…
Реверди сжал обеими руками свою щетку-бритву. Он принес с собой перчатки из грубого волокна, потому что Раман занимался любовью по-индийски, смазьшая все тело кунжутным маслом. Под языком он чувствовал хирургическую иглу с нитью, позаимствованную в медчасти. Внизу, возле душевого поддона он приметил ведро с потрохами. Словно аккомпанементом его мыслям издалека доносились голоса китайцев, суетившихся возле кухни: главарь их банды отмечал сегодня свой день рождения. Уже неделю он со своими приближенными готовился к банкету, рассчитанному на всю китайскую общину.
Реверди снова улыбнулся при мысли о пире.
Он внесет свой вклад в меню.
Внезапный шум привлек его внимание
Белый свет как будто ожил, заметался вдоль душевых. Жак напряг мышцы. Рефлекторным движением он потянулся к своей проплешине, словно желая прикоснуться к амулету, потом натянул перчатки. Он услышал хихиканье — это мальчишка. И тут же — крик боли. Раман успокоил его ударом дубинки.