Ниши.
Гигантские ниши. Овальные ячейки, высотой в несколько метров, выдавленные в стене из стали — или из алюминия. Из серебристого материала, мягко мерцающего в свете ламп.
Марк вынырнул из небытия. Посмотрел на стену перед собой и различил новые детали. Эти овалы казались уходящими в бесконечность. Были там и углубления поменьше, на полу, на потолке, повторяющиеся с той же гипнотической регулярностью. Оптическая иллюзия создавала впечатление движения, словно на картине Вазарели.
Он моргнул еще несколько раз и получил новую информацию. Стена не просто шла по кругу, она закруглялась у основанияи наверху. «Я нахожусь в каком-то шаре», — подумал он. Потом сообразил: комната не совсем круглая. Скорее одновременно округлая и плоская. Что-то вроде мяча для регби из хромированного металла, испещренного впадинами и болтами. Он никогда не бывал в подобном месте.
В воздухе ощущался странный сладковатый запах.
— Обменный резервуар.
Голос раздался позади него. Он пытался повернуть голову. Невозможно. Его привязали к стулу. Не только тело, но и голову. Нет, не привязали, приклеили. Спину, задницу, плечи, затылок. Все эти точки оказались прижатыми к холодной металлической поверхности. Он увидел, что сидит голый, целиком приклеенный к стальному креслу, которое, казалось, составляло одно целое с полом.
— Обменный резервуар, — повторил голос. — На химическом заводе, совершенно герметичный.
К нему вернулись воспоминания: исчезновение Хадиджи, туалет в комиссариате, Реверди в плаще, шприц… Где же Хадиджа?
Он снова потерял сознание, потом очнулся.
Приторный тяжелый запах по-прежнему щекотал ноздри.
— Здесь смешивают очень опасные газы под колоссальным давлением.
Голос приблизился. Этот же голос он слышал на кассете в Ипохе. Низкий, успокаивающий. Он снова попытался повернуть голову, но почувствовал только жжение и боль от натянувшихся волос. Волосы приклеены к металлу. Возникали и другие ощущения: ломота в теле, спазмы.
Наверное, Реверди избил его.
— Но сегодня, — продолжал он, — мы просто запустим сюда углекислый газ, чтобы ускорить «церемонию».
Теперь Марк явно различал шипение — это в помещение входил СО2 . Жак Реверди включил систему. Двуокись углерода скоро вытеснит кислород.
На его коже выступил пот. Эта камера превращалась в Комнату Чистоты. Через несколько минут атмосфера здесь станет смертоносной. Ему предстоит пройти ритуал черной крови.
Ценой огромного усилия ему удалось опустить глаза: на его теле виднелись следы многочисленных порезов. Его не били. Его резали, пилили, вскрывали. Сейчас раны были закрыты, но очень скоро их откроют…