Марк отметил последнюю деталь. Может быть, имеет смысл описать какую-то интимную подробность юности Элизабет… Он спросил:
— А какого цвета эта кровь?
Женщина не ответила. Теперь видны были только ее белые волосы, выделявшиеся ярким пятном над тонувшим в полумраке лицом цвета обожженной глины. Казалось, она снова задумалась. Своими неловкими вопросами Марк заставил ее вернуться к элементарным понятиям.
— В этом случае, — сказала она наконец, — кровь имеет малиновый оттенок. В ней содержатся частицы девственной плевы. И конечно, вагинальный секрет. Предполагается, что этому сопутствует сексуальное удовольствие.
— Предполагается?
Марк отмечал любые отступления, любые замечания личного порядка.
— На деле это удовольствие редко имеет место, — продолжала гинеколог. — Происходит разрыв, приобщение к новым сексуальным отношениям. Все это, хотите вы того или нет, достаточно жестоко. И эта кровь — кровь из раны. Внутренней раны. Она отмечает начало новой эры…
В ее голосе послышались мечтательные нотки. Понемногу Марк начинал проникаться особенной атмосферой кабинета. Стены, мебель — все темнело, как своды пещеры. Слова женщины приобретали древний магический смысл. Ему казалось, что он слушает Пифию. Женщина, кажется, поняла это. Она нарушила очарование, прокашлявшись:
— Ну, это вам подойдет? У меня назначены другие посещения.
Она лгала. Она просто не хотела отдаваться во власть колдовства.
— Простите меня, — быстро сказал он, — но я говорил и о третьем виде крови: крови от повреждений, скажем, в результате несчастного случая… Можете ли вы мне что-то сказать и о ней?
Она вздохнула и зажгла лампу. Абажур из ткани, напоминавшей пергамент, с красными прожилками. В золотистом свете ее лицо выглядело еще старше. Морщинистая, иссушенная кожа, словно выкопанная из песка.
— Мне нечего сказать вам на эту тему, — ответила она. — Это… обычная кровь.
— Никакой разницы между мужской и женской кровью?
— Нет, никакой. Состав ничего не меняет. Повторяю вам: если рана затронула артерии, кровь будет ярко-красной. Если вены — более темной. Вот и все.
— У вас есть фотографии?
— Фотографии?
— Да. На которых была бы видна кровь разных типов, о которых мы говорили.
— Не представляю, зачем бы они мне понадобились. Единственное, что у меня есть, это снимки медицинского характера, сделанные под микроскопом.
— А цвет там виден?
— Нет. Извините. — Она положила руки на стол. — Теперь…
Он вспомнил строки из письма Реверди: «… найди правильные слова, чтобы я мог увидеть здесь, на листе бумаги, цвет этой сокровенной жидкости…»