Реверди выдержал паузу. Долгую. Потом, подражая Раману, внезапно улыбнулся:
— Лучше, чтобы тебя шили мертвым, чем живым.
И подмигнул. Раман в растерянности посмотрел на него. Потом сказал:
— Тут твой адвокат пришел. Ждет в зале.
Джимми ждал его, как обычно. Перед ним на столе стола чашка с дымящимся кофе. Жак уставился на белую кружку. После того, как Реверди приковали к полу, адвокат завел привычный разговор. Но Жак резко прервал его:
— У тебя хороший кофе?
Вонг-Фат поколебался, бросил взгляд в сторону охранника:
— Отличный.
— Лучше, чем обычно?
Он кивнул. По восковому лицу тек пот. Жак протянул руку:
— Попробовать можно?
Адвокат опять кивнул. Реверди в свою очередь взглянул на тюремщика, дремавшего на жаре. Схватил кружку и заслонил ее собой. Потом опустил пальцы в обжигающую жидкость и вытащил оттуда маленький электронный приборчик, обернутый в полиэтилен.
Совсем маленький, блестящий, плоский, как калькулятор.
Улыбка.
Теперь он сможет написать Элизабет.
Комара, 1 мая 2003 г.
Прости за задержку, но я должен был кое-что приготовить, имея в виду наши новые отношения. Кроме того, теперь я работаю в тюремной медчасти, а это отнимает много времени и сил.
Я внимательно прочел твое последнее письмо. Мне очень понравились твои ответы. Более того: меня привлекает твоя манера изъясняться, описывать подробности, которые так близки тебе и так важны для меня.
Но самое главное, я увидел твое лицо. Должен признаться, что оно ослепило меня. Когда я читал твое первое письмо, мне и в голову не могло прийти, что за твоими настырными требованиями может скрываться такое лицо.
Элизабет, я доверяю лицам, как доверяют географическим картам. Поверхность карты позволяет нам понять, из чего состоит почва, какова атмосфера в том или ином регионе, где находятся джунгли… Лица передают внутреннюю сущность людей. Я увидел в твоих чертах ум и стремление понять, а это позволит нам далеко зайти вместе.
Итак, теперь моя очередь отвечать. Но должен предупредить тебя: мне не нужны твои вопросы. Я знаю, что тебя интересует. Я знаю, на что ты рассчитываешь…
Но я должен тебя разочаровать: такого рода истины не раскрываются. Это слишком сильные, слишком полные переживания, пронизывающие все существо. Не хочу даже пытаться марать бумагу, описывая такие сюжеты. Обеднять их словами, пачкать объяснениями.
Элизабет, если хочешь понять мою историю, у тебя есть лишь один путь: мой. В буквальном смысле этого слова.
Где-то в Юго-Восточной Азии, между тропиком Рака и линией экватора, существует еще одна линия.
Черная линия.
Отмеченная телами и страхом.