"Интересно, а кто из ребят сегодня не придет?" — подумал он через несколько минут, бесшумно выскальзывая за дверь. Мальчишки из 6"В" бегали по утрам небольшой компанией. Точнее, Балис и Сережка Клоков с этого сентября присоединились к Шурке Царькову и Женьке Гурскому, которые уже давно практиковали утренние кроссы. Шурка — потому что ещё в третьем классе решил, что обязательно будет футболистом и станет играть за «Жальгирис». Женька бегал просто так — для здоровья. И не один, а с отцом. Балис ему немного завидовал: папа Валдис хоть и не возражал против утренних пробежек сына, сам принять в них участие не смог бы, наверное, даже под дулом пистолета.
Дождь действительно разошелся не на шутку. Как говорят в таких случаях, лил как из ведра. А вот вопреки другой поговорке, хозяева собак из дома выгоняли. Погода, непогода, а выгуливать четвероногих питомцев необходимо. Только, разумеется, в такое утро прогулка оказывалась максимально короткой, что встречало у выгуливаемых полное понимание: им хотелось обратно в тепло и уют квартир ничуть не меньше, чем хозяевам.
Еще из арки Балис увидел на школьном крыльце, служившем местом встречи, синюю Шуркину курточку. На душе стало чуть легче: с другом и мокнуть не так противно, как в одиночку. А останься он дома, стыдно было бы потом говорить о своем желании стать офицером при Царькове: тот вон как за свою мечту старается. Неужели нужно меньше упорства, чтобы стать офицером, чем для того, чтобы стать футболистом?
— Привет!
— Привет, Бинокль!
— Остальных подождем?
— Гурских точно не будет: они в такую погоду не бегают. Если только Сережка…
Под бетонным козырьком школьного крыльца дождевые струи мальчишек не доставали.
— Надолго зарядил…
Шурка задумчиво оглядывал покрывающие школьный двор лужи. Жирно поблескивал в желтоватом свете фонарей темный асфальт.
— А вот и Клоков.
Остроглазый Балис, оправдывая своё прозвище, первым заметил спешащего друга.
— Здорово!
— Привет!
— Привет! Ну что, побежали?
— Ага!
Капли забарабанили по плечам курточек. Мелкие брызги полетели из-под подошв ребячьих кед. Самое трудное — добежать до парка, который начинался почти разу за школьным двором. Дальше всё же легче: деревья ещё не облетели и кое-как должны были защищать ребят от потоков холодной воды.
— Почему мы не живем в Севастополе? — нарочито жалобно произнес Балис. И тут же пожелал, что у него вырвались эти слова: сразу вспомнилось о том, что Мирон до сих пор не ответил на два письма. Обидно, ведь они договорились обязательно написать друг другу сразу после того, как Балис вернется в Вильнюс. Он честно выполнил свой договор, а вот письмо из Севастополя всё не приходило…